Тайны «Бесстрашного» - [17]
Закончив есть, он поднял голову и обнаружил, что все глаза устремлены на него.
— Ты никогда прежде не был в море? — спросил Кит. В голосе его слышался легкий иностранный акцент.
— Нет, — ответил Джон, — и даже не хотел. Но вчера моего отца насильно забрали в рекруты, а мне больше идти было некуда, вот я тоже завербовался.
— И где теперь твой папаня? — поинтересовался Том.
— Его отправили на другой корабль. На «Великолепный», — угрюмо буркнул Том.
— О, «Великолепный». Неплохой корабль. Только всего шестьдесят четыре пушки. А у нас семьдесят четыре, — похвастался Том.
— Отцу сказали, он будет капитанским писарем.
— Капитанским писарем! — передразнил Нат. — Офицером! Ну всё, ребята, теперь следите за собой. Не забывайте о хороших манерах. Папаша мистера Джона — офицер.
Том повернулся к нему;
— Хорош, Крысья морда! Злобный ты жабеныш.
Нат взял свой перочинный ножик и кусок бечевки и, повернувшись ко всем остальным спиной, начал что-то плести.
— Это твой узелок, Джон? — спросил Кит. — У тебя нет сундучка, чтобы хранить свои вещи?
— Можешь в мой класть, — предложил Том.
— У тебя там места совсем нет, — вмешался Дейви. — Ракушку — и ту не спрячешь.
— Опять рылся в моем сундуке, Дейви Гоу? — сердито осведомился Том. — Ты же обещал! Больше никогда! Помнишь, после прошлого раза…
— Я вовсе не рылся, Том, — испуганно перебил его Дейви. — Просто заглянул. Я ничего не брал Я только…
— Тогда что ты там спрятал? — с усталым раздражением спросил Том.
— Всего-навсего маленькую дохлую мышку, — ответил Дейви. — Надо же было положить ее куда-нибудь, где тепло и мягко.
— Ты засунул мне в сундук дохлую мышь? Что за болван! Разве не знаешь, что она там протухнет, сгниет, завоняет и всё мне испортит?
— Вчера она пахла очень даже хорошо, — обиженно возразил Дейви. — Я ее нашел, когда чистил клетки с курами. Думал, тебе понравится, Том.
Том с возгласом крайнего отвращения вскочил, спихнул Дейви с сундучка, на котором тот сидел, и откинул крышку. Зажимая двумя пальцами нос, свободной рукой он вытащил из сундучка дохлую мышь и вышвырнул ее в ближайший орудийный порт.
— Никогда — никогда, слышишь! — не клади ничего мне в сундук! Ты понял, Дейви?
Нат оглянулся и презрительно хмыкнул:
— Не трать сил понапрасну. Этому пустоголовому дурню ничего не втолкуешь. Надо было его еще давно выкинуть за борт.
— В прошлом году Дейви свалился с мачты, — шепнул Кит, наклонившись к уху Джона. — И сильно ударился головой. Вообще-то он учился на марсового, который управляется с самыми высокими парусами. Очень долго он вообще ни слова не говорил, а ум у него как помутился, так обратно не восстанавливается. Теперь он просто приглядывает за курами да скотом. Правда, мистер Таус говорит, ему помаленьку становится лучше. — Кит покачал головой, словно сам этому не очень-то верил, и добавил уже громче: — Но в одном Дейви прав, Том. В твоем сундуке и правда места нет. А мой стоит полупустой. Если хочешь, Джон, клади свои вещи ко мне.
Поднявшись из-за стола, он пошел в другой конец комнаты, где к стене были привязаны тяжелые сундуки. Джон отправился следом.
— А что в них во всех? — полюбопытствовал он.
— Мушкеты, пистоли, абордажные сабли, — будничным тоном отозвался Кит, — для сражения.
От слова «сражение» у Джона по спине пробежали мурашки.
— А ты когда-нибудь в них бывал… в сражениях?
— Нет еще, но уж коли мы направляемся к югу Франции, то уж верно побываем в настоящем деле. Со времен Трафальгара прошло два года. Тогда мы разгромили французский флот, но во Франции и Испании всё еще правит Наполеон. Наверняка скоро быть новым битвам.
— Мы туда идем? Во Францию? Или Испанию?
Кит пожал плечами:
— Нам об этом говорят в последнюю очередь. Не знаю Сэм Громобой сам ждет приказов.
— А кто такой Сэм Громобой?
— Капитан. Капитан Сэмюел Баннерман. Все зовут его Сэмом Громобоем. Наверное, из-за голоса — больно он у него громкий.
Кит вдруг выпятил подбородок, вытаращил глаза во всю мочь. Тоненький дискант его вдруг сменился чуть ли не басом.
— За родину и короля, ребята! — пророкотал он. — И кто поднимется наверх последним, будет закован в кандалы!
Джон расхохотался — Кит так здорово умел подражать, что на миг на корме словно бы появился сам капитан.
— А он ничего, да? В смысле — неплохой капитан?
Джон вспомнил прилив энтузиазма, что вызвала у него пламенная речь капитана. Затаив дыхание, он ждал ответа, изо всех сил надеясь, что Кит скажет «да».
— Самый лучший, — просто ответил тот.
Кит уже открыл свой сундучок. Там лежало немного одежды, полуприкрытая ими книга и плотно набитый холщовый мешок.
— Мешок, — с явным стеснением проговорил Кит, отпихивая его в сторону, — так, кое-что на память о матери.
— Я не трону, — быстро пообещал Джон.
Он опустил на пол свой узелок и развязал его. Помощник эконома аккуратно сложил туда одежду мальчика, и старую, и новую запасную. Джон взял запасную форму, чтобы положить в сундучок, но вдруг замер в удивлении. Меж складок одежды проглядывала котомка.
— В чем дело? Что это? — спросил Кит.
— Да так, ничего. Просто кое-что на память об отце, — отозвался Джон, торопливо запихивая котомку в сундук. Подчиняясь какому-то неопределенному инстинкту, сам не зная зачем, он спрятал ее под одежду.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Они брат и сестра в революционном Петрограде. А еще он – офицер за Веру, Царя и Отечество. Но его друг – красный командир. Что победит или кто восторжествует в этом противостоянии? Дружба, революция, офицерская честь? И что есть истина? Вся власть – Советам? Или – «За кровь, за вздох, за душу Колчака?» (цитата из творчества поэтессы Русского Зарубежья Марианны Колосовой). Литературная версия событий в пересечении с некоторым историческим обзором во времени и фактах.
Кристиан приезжает в деревню и заселяется в поместье. Там он находит дневник, который принадлежит девочки по имени Анна. Которая, по слухам, 5 лет назад совершила самоубийство. Прочитав дневник, он узнаёт жизнь девочки, но её смерть остаётся тайной. Потому что в дневнике не хватает последних страниц. На протяжении всей книги главный герой находит одну за другой страницы из дневника и узнаёт страшную тайну смерти девочки. Которая меняет в корне его жизнь.
С младых ногтей Витасик был призван судьбою оберегать родную хрущёвку от невзгод и прочих бед. Он самый что ни на есть хранитель домашнего очага и в его прямые обязанности входит помощь хозяевам квартир, которые к слову вечно не пойми куда спешат и подчас забывают о самом важном… Времени. И будь то личные трагедии, или же неудачи на личном фронте, не велика разница. Ибо Витасик утешит, кого угодно и разделит с ним громогласную победу, или же хлебнёт чашу горя. И вокруг пальца Витасик не обвести, он держит уши востро, да чтоб глаз не дремал!