Тайное желание - [18]

— Мое детство не одни только игра в «классики» и «Орео» с молоком, — возразила Кэрол. — Но и вечная тревога, будут ли у нас деньги на еду и не явится ли папочка домой пьяным, и не захочет ли избить тебя до полусмерти.

Щеки матери вспыхнули:

— Все, что касается твоего отца, я не могу изменить, но я вышибла его, как только смогла справляться одна.

— Мне тогда было уже десять.

— Я прекрасно помню, сколько тебе тогда было! — с жаром воскликнула Нора. — Если бы я решилась, когда ты только родилась или когда тебе было два года или пять, я бы ушла от него, но я была юна и глупа, и, да, я совершала ошибки. Но, несмотря на все это, я любила тебя всем сердцем. Я о многом теперь сожалею, но в глубине души знаю, что дала тебе много любви. И очень долго ты тоже любила меня.

Теперь не только мать чувствовала себя виноватой.

— Не думаю, что ты приехала только для того, чтобы упрекать меня, — добавила Нора. — Хотя, может быть, я ошибаюсь. Ты сильно изменилась за прошедшие годы. Может быть, ты просто хотела избавиться от ненависти в своем сердце. Я права?

— Нет, совсем нет. Я просто… растерялась. И не так уж сильно я изменилась. Я выросла, вот и все. — Ее попытки отвергнуть обвинения ей самой показались жалкими.

— Ты не просто выросла, ты очерствела.

Как может женщина, не видевшая ее больше десяти лет, знать ее лучше всех, видеть насквозь?

Нора поднялась:

— Я бы хотела задержаться и поговорить с тобой. Видит бог, мне есть что сказать, и вопросы у меня есть. Я хотела бы разузнать о моих внуках, о тебе, Карли, но мне пора на работу.

— Почти десять вечера. Закусочная уже закрыта.

— Я еще помогаю твоей тете Эйлин. Вечерами она убирается в юридической конторе на Эванс-стрит.

— Ты надрываешься на двух работах? Но я же посылала тебе деньги. — Чтобы притупить чувство вины за то, что выбросила мать из своей жизни, призналась себе Кэрол.

— И все эти деньги лежат в банке на именных счетах твоих детей. Они получат их после моей смерти.

— О чем ты? Это твои деньги, — возразила Кэрол. — У моих детей есть все, что им нужно.

— Деньги твои мне ни к чему. Не милостыня мне от тебя нужна, Карли, я хотела быть частью твоей жизни. Ты моя дочь.

— Я тоже хотела, чтобы ты была в моей жизни, но, когда я в последний раз попыталась это сделать, ты напилась. Ты оскандалилась, и Блейк сказал, что не хочет больше тебя видеть.

— Да, признаю, не самый лучший мой поступок, — согласилась Нора. — Ты, может, и не поверишь, но я так напилась в тот вечер, потому что перенервничала. Ты впервые пригласила меня в свой шикарный дом к твоим богатым друзьям, и я понимала, что не впишусь в вашу компанию. Я не знала, что делать, и зашла слишком далеко.

— Тебе всего-то и требовалось остаться трезвой. Неужели я слишком о многом просила?

Мать с горечью покачала головой:

— Нет, не всего-то, Карли. Ты хотела, чтобы я была матерью, о какой ты мечтала, какой могла бы гордиться, а я никогда такой быть не могла, ни в трезвом виде, ни в каком другом. Думаешь, я не понимаю, почему ты так спешила вырасти и сбежать от меня?

Чувство вины снова охватило Кэрол:

— Я просто хотела лучшей жизни.

— Ну, ты получила, что хотела. — Нора направилась к двери, прихватив по дороге ключи от машины и сумку.

Кэрол вышла вслед за матерью на лестничную площадку и, пока та запирала дверь, тщетно пыталась придумать, что сказать. Они вот-вот расстанутся, а на душе у нее еще тревожнее, чем до их встречи. И, если честно, она больше не ощущала тяжести своих сорока лет, она чувствовала себя лет на пятнадцать — весьма странное чувство.

Они спустились по лестнице, вышли на улицу, а Кэрол все подыскивала нужные слова.

Нора остановилась, окинула лимузин долгим взглядом:

— Красивая машина.

— Блейк арендовал ее на мой день рождения. Позволь довезти тебя до работы.

— У меня своя машина.

Это прозвучало, как прощание. Нора развернулась, собираясь уйти, и Кэрол порывисто окликнула ее:

— Мама, подожди.

— Зачем?

— Я хочу еще с тобой поговорить. Мы должны продолжить этот разговор.

Изумление вспыхнуло в глазах Норы:

— Ты серьезно?

— Да. Только здесь я поняла, сколько недосказанного осталось между нами. Когда ты освободишься?

— Около часа ночи.

То есть почти через три часа. Разумнее было бы уехать домой и вернуться утром, но Кэрол казалось, что все, что должно быть сказано, должно быть сказано сегодня.

— Я довезу тебя до работы, а около часа заберу, — поддавшись порыву, предложила Кэрол.

Нора с сомнением посмотрела на дочь:

— И что ты будешь делать почти три часа?

— Не знаю. Придумаю что-нибудь.

— А как же твой муж?

— Возможно, он даже не заметил моего отсутствия, — солгала Кэрол.

— Сомневаюсь.

— Неважно. Я с удовольствием отдохну от Блейка. Дети ночуют у друзей, а мы собирались остаться в «Ремингтоне». Блейк снял апартаменты ради моего дня рождения.

— Тогда твое место там.

— Сегодня я не могу даже думать о нем.

— Ему это не понравится.

— Я его не боюсь.

— Но ты подчинила ему свою жизнь, — напомнила дочери Нора.

Невозможно отрицать немалую долю правды в маминых словах.

— Может быть, но это был мой выбор. А сейчас я предпочитаю побыть с тобой. Так я тебя подвезу?

— Хорошо, — наконец согласилась Нора.