Тайное становится явным - [8]
Предоставляя бумажные гарантии малым странам, английские и французские политики отнюдь не заботились об их целостности и суверенитете. Они рассчитывали использовать эти гарантии как фактор давления на Германию при переговорах с нею. Представители английского правительства в ходе секретных переговоров с немецкими дипломатами, а они велись начиная с июня 1939 г., заявляли о готовности немедленно отказаться от своих обязательств малым странам во имя возможных англо-германских договоренностей. Гарантии английских политиков были лишь разменной монетой в торге с агрессором, средством обмана масс, продолжением политики «умиротворения» в слегка замаскированном виде.
Если в период Мюнхена объектом сговора с фашистской Германией послужила Чехословакия, то летом 1939 г. такая роль, но расчетам англо-французских политиков, отводилась Польше. «Англия и Франция, — говорил Гитлер, — дали обязательства, но ни одно из этих государств не желает их выполнять…»[29]
Кто-кто, а фюрер хорошо знал своих политических оппонентов. «Единственное, чего я боюсь, — говорил он, — это приезда ко мне Чемберлена или какой-нибудь другой свиньи с предложением изменить мои решения. Но я спущу его с лестницы…»
Весной и летом 1939 г. гитлеровская Германия вела военную подготовку нападения на Польшу. Это сопровождалось мерами политического шантажа.
21 марта 1939 г. Берлин в ультимативной форме потребовал от Польши передачи Германии Данцига (Гданьска) и прокладки экстерриториальной автострады и железной дороги через Польский коридор. Эти требования были как бы предварительной разведкой обстановки — как на них будут реагировать Англия и Франция. 28 апреля Гитлер разорвал пакт о ненападении с Польшей и англо-германское морское соглашение 1935 г., бросив прямой вызов Англии и Франции. Однако правительства Чемберлена и Даладье по-прежнему заявляли о своей готовности отказаться от гарантий Польше в случае достижения «общего соглашения» с Германией. Более того, они оказывали давление на Польшу, стремясь вынудить ее капитулировать перед Гитлером, как это было с Чехословакией. Английские и французские дипломаты, стремясь освободиться от своих гарантий, советовали Польше начать двусторонние переговоры с Германией, «мирно» урегулировать «польский вопрос», то есть добровольно уступить агрессору Данциг и Польский коридор[30].
На заседании английского кабинета 3 мая 1939 г… когда еще не успели умолкнуть обещания английских политиков в связи с «гарантийным пактом» с Польшей, министр иностранных дел Галифакс заявил: «Конечно, полковник Бек не жаждет войны, но, если возникнет война из-за Данцига, Польша должна будет нести вину за это»[31].
Таким образом. Галифакс считал агрессором не фашистскую Германию, а Польшу.
Обсуждая на заседании кабинета, состоявшемся 10 мая 1939 г., вопрос об угрозе захвата Данцига Германией, он не только допускал возможность этой агрессивной акции, но и советовал полякам в этом случае переключить польскую торговлю с Данцига на Гдыню[32].
Все это воспринималось гитлеровцами как нежелание западных держав вести войну с Германией во имя выполнения гарантий, данных Польше. Считая так, а также поняв, что английские и французские политики не хотят всерьез вести переговоры с СССР и заключить с ним пакт о взаимопомощи, германские политики и военные развернули непосредственную подготовку войны против Польши.
В ходе нее Гитлер требовал от своих генералов и адмиралов «изолировать Польшу» от Англии и Франции, нападение подготовить как можно «внезапнее и мощнее», проводя замаскированную переброску войск.
14 июня 1939 г. генерал Бласковиц, в то время командовавший 3-й армейской группой, издал подробный приказ о боевых операциях по плану «Вайс», а на следующий день главнокомандующий сухопутными силами Браухич подписал секретную директиву о нападении на Польшу — «дне Y», требуя, «чтобы война была начата сильными и неожиданными ударами».
Подготовка агрессии против Польши усиленно продолжалась. 22 июня начальник штаба ОКВ генерал-фельдмаршал Кейтель составил предварительное расписание проведения военных операций, которое одобрил Гитлер.
14 августа в ставке фюрера состоялось совещание высшего генералитета, на котором фашистский главарь сообщил о сроках нападения на Польшу. 15–16 августа командиры военных судов — «карманных» линкоров, крейсеров, подводных лодок — получили приказ выйти в Атлантику, чтобы внезапно напасть на английский и французский флоты[33].
22 августа Гитлер на совещании в Оберзальцберге отдал последние распоряжения о войне с Польшей. «Прежде всего, — говорил он, — будет разгромлена Польша… Если война даже разразится на Западе, мы прежде всего займемся разгромом Польши…
Я дам пропагандистский повод для начала войны. Неважно, будет он правдоподобным или нет. Победителя потом не будут спрашивать, говорил ли он правду»[34].
В соответствии с планом «Вайс» Германия завершала концентрацию своих войск на границах Польши.
