Тайное становится явным - [65]

Но в первые дни и месяцы войны Черчилль, английские генералы и многие военные руководители США, противореча собственным заявлениям, считали: вооружение, посланное Англией и США в СССР, попадет в руки фашистов, что «помощь Советам приведет лишь к затяжке войны», но не предотвратит их поражение.

Когда Красная Армия, советский народ своим героическим сопротивлением опрокинули не только планы «блицкрига», но и прогнозы политиков и военных Лондона и Вашингтона, военная помощь Англии и США усиливается. Появляются новые установки в их военной стратегии. В том числе стратегическая концепция «двухфазной войны». «Первую фазу» войны в Европе политики и стратеги Лондона и Вашингтона рассматривали как истребительную борьбу между СССР и фашистской Германией. Сын президента Рузвельта Эллиот признавал: Британская империя стремится к тому, «чтобы нацисты и русские уничтожали друг друга, пока Англия будет накапливать силы»[434]. К этому же стремились и влиятельные круги США.

В период наиболее тяжелой для СССР «первой фазы» войны стратеги Лондона и Вашингтона твердо намеревались отсиживаться за Ла-Маншем, за Атлантикой и наблюдать, как СССР и Германия взаимно ослабляют друг друга. Черчилль, следуя своей концепции, придерживался мнения: «Чем большие потери нанесут немцы красным, тем лучше будет для Англии»[435].

Союзники СССР намечали решительные действия на «второй фазе» войны — в период максимального ослабления Советской страны и фашистской Германии, чтобы продиктовать в момент победы свои условия мира. А пока военная стратегия, разработанная и применявшаяся на практике, отражавшая политический курс Англии и США, была стратегией «малых дел» и «не прямых действий» против фашистской Германии.

Во внешней политике Черчилля, особенно в первый период Отечественной войны, были четко намечены два курса: один — официальный, с открытыми декларациями, заявлениями о необходимости «сокрушительного разгрома фашистов», выражением восхищения «доблестными русскими армиями»; другой курс тайный: руками фашистской Германии ослабить СССР, а затем нанести Германии решающий удар, устранить ее как конкурента Англии и США.

Такая тактика западных держав создавала серьезные трудности в межсоюзнических отношениях, мешала укреплению антифашистской коалиции. Именно она породила саботаж открытия второго фронта в Европе, попытки сепаратного сговора Англии и США с фашистской Германией, другие акции, совершавшиеся за спиной союзника.

Лиссабонские переговоры Эйткена — Кевера

В самый разгар ожесточенных сражений на советско-германском фронте, когда гитлеровские полчища рвались к Москве, на другом конце Европы, в Португалии, Лиссабоне, начались секретные переговоры между гитлеровским агентом Г. К. и м-ром Э. Таинственным Г. К. был венгерский «дипломат», депутат Государственного собрания Густав фон Кевер, занимавший в Женеве скромный пост главы «Центрального бюро меньшинств». Это был человек, способный устанавливать связи, авантюрист и интриган.

Таинственным м-ром Э. оказался офицер английской армии, позднее ставший членом парламента Эйткен. Незадолго до переговоров с Кевером он сопровождал лорда Бивербрука в Америку и посетил Канаду.

В донесении посланника Венгрии в Берне Яноша Веттштейна премьер-министру Венгрии Ласло Бардоши 10 ноября 1941 г. указывалось: попытка переговоров, по-видимому, санкционирована Черчиллем. О встрече был поставлен в известность Гитлер через советника германского посольства в Берне Кордта и генерального консула в Женеве Крауля, сообщивших о переговорах статс-секретарю Вейцзекеру.

Первая встреча, происходившая 13 сентября 1941 г. в машине, принадлежавшей Эйткену, состоялась близ Лиссабона по инициативе англичанина. Во время переговоров Эйткен откровенно спросил Кевера: «Он и его друзья были бы рады узнать, не является ли настроение в Европе благоприятным для компромиссного мира». Эйткен предлагал «использовать наступающую зиму и весну для закулисного обсуждения возможностей мира»[436].

Переговоры не носили частного характера. Об этом свидетельствует тот факт, что Эйткен пригласил Кевера прибыть для переговоров в Англию. Эйткен указывал: «Известная часть английских кругов с беспокойством наблюдает за развитием дружбы с Россией»[437]. Пригласить Кевера без санкции ответственных политиков Англии Эйткен безусловно бы не осмелился.

Кевер не принял предложения Эйткена о поездке в Лондон, не получив санкции своих хозяев. Советник германского посольства Кордт выехал в Берлин и запросил санкции Вильгельмштрассе на продолжение Кевером переговоров в Лондоне. На Вильгельмштрассе запросили личного разрешения Гитлера, заинтересовавшегося английской инициативой. Однако фюрер дал указание «не реагировать на нее до наступления решительного поворота на русском фронте»[438]. Было решено пока не посылать Кевера в Лондон. Гитлер надеялся на успех нового наступления под Москвой и намеревался разговаривать с англичанами с позиций победителя. В свою очередь венгерский премьер Ласло Бардоши советовал своему посланнику в Берне всячески помогать немцам использовать установленные Кевером связи с англичанами