Тайное становится явным - [3]

— О, прости, — сказал Джек без тени раскаяния в голосе. — Надеюсь, эта моя оплошность не помешает тебе выслушать меня? — Он посмотрел на Рэнда, ожидая реакции, но на лице разведчика застыло выражение холодного безразличия. «Посмотрим, будешь ли ты и дальше так же спокоен,» — подумал Гонти, уже не пытаясь больше понять, почему Рэнд так раздражает его. — Итак, все просто, — продолжил он вслух. — Ты ведь оператор эйдетики?

В синих глазах Рэнда вспыхнул и тут же погас гневный огонь. Он окинул Гонти испытывающим взглядом, пытаясь понять, куда он клонит.

— Тебе известно, что я обладаю в какой-то мере не совсем обычными способностями… — произнес он наконец.

— Ты обладаешь парапсихологическими способностями или пси-даром, или пси-силами, как тебе угодно. Но сейчас не об этом речь. Ты же не станешь отрицать, что занимался эйдетикой?

— Не стану. Но ты ведь позвал меня не для того, чтобы спросить об этом, не так ли?

— Ты прав, не для этого. Или не только для этого. У меня есть к тебе предложение. Ты ведь не откажешься от задания… достаточно интересного задания только потому, что твоя безопасность не будет гарантирована на сто процентов?

«О, ты с удовольствием отправил бы меня туда, откуда никто еще не возвращался,» — подумал Ивен, и его глаза вновь вспыхнули.

— Я не нарушаю законы Содружества, — сказал он вслух.

— Я и не предлагаю тебе ничего подобного, — в голосе Гонти прозвучало плохо скрытое раздражение. — Естественно, это законное задание.

— Интересно, что ты называешь «интересным законным заданием»? — спросил Рэнд с насмешкой.

— Но-но, полегче — ты все же на Базе ГСБ, а не в гостях у пиратов!

— Приятно слышать хорошие новости. Но хотелось бы все же узнать, что тебе нужно от меня.

— Нужно, чтобы ты выяснил, кто такие Странники. Практически, любая информация о них будет бесценна.

— Вот так — не больше, не меньше? Значит, Странники…

— Да, Странники. И система Хеллы.

Ивен побледнел.

— Что? — спросил он тихо. — Ты сказал Хелла, я не ослышался?

— Ну, по-моему это как раз для тебя. — Гонти прекрасно понимал, что должен был чувствовать Рэнд, но тем не менее, не мог остановиться. — Ты же обожаешь приключения. И особенно опасные приключения.

— Возможно, — Рэнд уже справился с собой. — Но я их не ищу.

— Ну хорошо. Пусть так. Но у тебя есть еще одна причина, — сказал Гонти неохотно.

— Какая же?

— Тонни Алан.

Ивен вздрогнул, как от удара. Тонни погиб год назад, во время первой экспедиции к Хелле, и Рэнд до сих пор не мог простить себе этой смерти. Он не бросил работу на Хелле-2. Но никто не знал, чего ему это стоило. Ровно через год, день в день, Ивен подключил блок питания экспериментальной станции на второй планете Хеллы и поклялся себе, что больше никогда не вернется к Хелле. Тонни был для него больше, чем другом. Их дружба была скреплена кровью. Напоминание о нем было ударом ниже пояса, и Гонти прекрасно это знал.

Прозрачные синие глаза Рэнда потемнели и сузились, но он вновь сдержался.

— При чем здесь Алан? — спросил он холодно.

— Ты помнишь, как это произошло?

Помнит ли он… Да разве он сможет когда-нибудь забыть?! Забыть, что это он должен был вести звездолет с оборудованием экспедиции, а Тонни заменил его в последний момент? Забыть, что срочный вызов «Феникс», послуживший причиной этой замены, оказался фальшивкой? Забыть, как люди из его группы отводили глаза, не зная, как сказать ему, что звездолет взорвался, выходя из глемма-канала? Они так и не решились сделать это. Он понял все сам — по их лицам. А потом и увидел — в записи. Когда на месте звездолета расцвела ослепительная вспышка взрыва, он, кажется, закричал от боли. Он не понимал, что происходит вокруг, никого не замечал. Он смотрел на экран, туда, где только что был корабль, и не мог поверить в то, что случилось. Два дня он провел взаперти в своей комнате на «Феникс», а когда вышел оттуда, люди не узнавали его. Позже эксперт ГСБ сказал ему, что метеорит, оказавшийся в зоне выхода, вызвал взрыв в двигательном отсеке. Но ему было все равно. «Какая разница, что уничтожило звездолет, — думал Ивен отстраненно, — если Тонни все равно не вернуть.» А теперь Гонти спрашивал, помнит ли он. «Неужели можно так ненавидеть?» — подумал Рэнд. Он посмотрел на Гонти. Тому, похоже, доставляло удовольствие видеть, как ему больно. А ведь этот человек был когда-то его другом. Что ж, воистину бывшие друзья страшнее врагов.

— Ты вынудил меня говорить об этом, — сказал Гонти, заметив его взгляд. — Но раз уж мы начали этот разговор…

Рэнд посмотрел на него почти с ненавистью.

— Ты не знаешь правды, — продолжал Гонти. — Никакого метеорита не было.

— Мне все равно.

— Нет, тебе не все равно.

Ивен пожал плечами.

— Что ты можешь мне рассказать нового?

— Ну, например, то, что неподалеку от места выхода находился корабль Странников.

— Ну и что?

— А тебе не приходило в голову, что современные звездолеты, оснащенные по последнему слову техники, метеоритными пушками, в том числе, просто так, ни с того ни с сего, не взрываются?

— Что ты хочешь этим сказать?

— А ты не догадываешься? Что ж, придется, видно, все же освежить твою память. Ты помнишь, что долгое время вы вообще не могли попасть в эту систему, словно кто-то блокировал ваш канал? Помнишь, как погибла первая группа? Система то впускает корабли, то уничтожает их. Но природных полей, которые то появляются, то исчезают, когда им вздумается, насколько мне известно, пока не открыли. А это значит, что кому-то очень не хотелось, чтобы вы работали на планетах Хеллы.