Тайное становится явным - [11]

— Ну, что гложет тебя, Габби? — спросил Кэллаген. — Садись. — Он посмотрел на живот Вентуры. — Тебе тяжело стоять на ногах из-за веса.

Вентура плюхнулся в большое кожаное кресло. Он достал шелковый платок и с трудом запихнул его за тугой шелковый воротник на шее.

— По-моему, пора мне переходить на диету или придумать еще что-нибудь в этом роде.

Кэллаген кивнул.

— Ты пришел сюда сказать мне это? — задал он вопрос.

Вентура немного поерзал в кресле и произнес:

— Послушай, Слим. Я знаю тебя, а ты знаешь меня, и я полагаю, что могу зайти так далеко, что заявить: мы почти друзья.

Кэллаген закурил еще одну сигарету.

— Почти, — усмехнулся он. — Вопрос заключается только в том, поверит ли кто-нибудь этому.

— Не язви, Слим, — сказал Вентура. — Я думаю, ты все еще вспоминаешь о деле Рэндалла?

Кэллаген продолжал сидеть с очаровательной улыбкой.

— О нем и еще о паре случаев, — произнес он. — Есть множество вещей, связанных с клубами, которыми ты в свое время управлял, и которые мне не нравятся, Габби.

Вентура медленно сказал:

— Послушай, Слим. Я должен зарабатывать себе на жизнь, и сейчас в моих клубах все в порядке. Посмотри, как я управляюсь в «Вентура-клаб».

— Я знаю, — ответил Кэллаген. — А как насчет твоих остальных притонов? Например, такое маленькое местечко, как «Позолоченная лилия»? В последний раз, когда я там был, там так воняло марихуаной, что мне почти потребовался противогаз. И все же…

Он изучающе взглянул на Вентуру.

— С тобой тяжело, Слим, — произнес Габби. — И ты не хочешь облегчить мне жизнь. Я пришел к тебе, чтобы попросить тебя об одолжении.

— Я так и думал, — откликнулся Кэллаген. — О каком же?

— Так, пустяки, — ответил Габби. — Послушай, Слим. Дело заключается в следующем. Я хочу, чтобы ты просто сказал кое-что и не задавал мне никаких вопросов. Понимаешь, это очень личное. Ну, дело такое…

Он пододвинул свое кресло чуть ближе к столу Кэллагена.

— Ты знаешь меня, Слим. Я жесткий, но бывают моменты, когда я размягчаюсь.

— Ты что, хочешь, чтобы я заплакал, Габби, — спросил Кэллаген. Вентура сморщил лицо.

— Мне не нравится, что ты всегда шутишь надо мной.

Он покраснел.

— Хорошо, — согласился Кэллаген. — Я не буду шутить над тобой. Ты чувствительный парень, ну и что из этого вытекает?

— Вчера вечером, — сказал Вентура, — я одолжил одному человеку деньги. Чтобы быть точным, триста фунтов. Имен я не называю. Я одолжил этому определенному лицу шесть новых пятидесятифунтовых банкнот. Ну хорошо, я прощаюсь с этими деньгами, потому что думал, что никогда их больше не увижу. И вдруг такая неожиданность!

— Продолжай, рассказывай, не могу сдержать нетерпение.

— Хорошо, — тихо произнес Вентура. — Ты заглядывал ко мне вчера, чтобы встретиться с молодым Вендейном. Ты играл с нами в покер и, да поможет мне Бог, когда мы рассчитывались, ты вернул одну из моих банкнот. Мне чуть не стало плохо, когда я увидел ее номер.

— Нехорошо, если тебе будет плохо, Габби, — заметил Кэллаген.

— Так вот, — продолжал Вентура. — Мне бы хотелось знать, Слим, откуда у тебя эта банкнота. Вчера, когда ты открыл кошелек, я заметил, что у тебя было шесть пятидесятифунтовых банкнот. Ты дал мне верхнюю. У меня возникло предположение, что другие пять банкнот тоже могут быть моими.

— На самом деле ты хочешь сказать, — подхватил Кэллаген, — что другие пять бумажек были теми самыми, которыми ты совершил свой благородный жест.

— Правильно, — ответил Вентура.

Кэллаген посмотрел на потолок. Через минуту он взглянул на Габби, улыбнулся и сказал:

— Боюсь, я не очень-то смогу помочь тебе, Габби. Я получил эти деньги от фирмы Гортеллз. Они торговцы вином. Мне нужно было пятьсот фунтов, и после закрытия банка я обычно беру деньги у них. Я им отправил чек, оплатил двести фунтов по счету и получил сдачу наличными.

Вентура поднялся.

— Понятно, — отозвался он.

— Кажется, ты не совсем удовлетворен, Габби, — спросил Кэллаген. Вентура пожал плечами.

— Черт возьми! — произнес он. — Нужно было быть идиотом, чтобы прийти сюда.

— Ты всегда им был, Габби.

Вентура был уже у дверей. Он обернулся. Глаза его стали жесткими и холодными.

— Может быть, мне не всегда придется быть просителем. Пока, Слим.

— Будь здоров, Габби, — попрощался Кэллаген.

Он подошел к двери и смотрел, как Вентура пересекал приемную. Он заметил, какими глазами Эффи смотрела на владельца клуба, когда он проходил мимо нее.

— Тебе не нравится мистер Вентура, не так ли, Эффи?

— Мне кажется, он похож на торговца белыми рабами, мистер Кэллаген.

— Откуда мне знать. Меня никогда не брали в рабство. А тебя? — Он снял с вешалки свою шляпу. — Я отправляюсь на встречу с Гринголлом, Эффи, — сказал он.

— Может быть, я вернусь, а может быть, и нет. Завтра я уезжаю в Девоншир. Не знаю, сколько пробуду там. Буду тебе позванивать.

— Хорошо, мистер Кэллаген, — ответила она. И когда он подошел к двери, спокойно добавила, — надеюсь, что погода будет вам благоприятствовать.

Когда Кэллаген дошел до офиса Гринголла, было уже двадцать пять минут третьего. Гринголл, куря трубку, смотрел в окно.

— Привет, Слим, — сказал он. — Ты хорошо выглядишь. О, опять новый костюм. И как вам, частным сыщикам, удается делать деньги!