Тайное общество Ичкерия - [24]

Вице-президент Яндарбиев следующим образом описывает обстановку, царившую в правительственной системе и правоохранительных органах: «Министры и вице-премьеры, каждый тайно, пытались перехватить должность премьер-министра.

За каждым из них стояло формирование: за Мугадаевым — шалинскии полк, за Дошукаевым — отряд имени Байсангура Беноевского, Албаков и Мурдалов рассчитывали на поддержку Басаева, Ханкарова, Гелаева, Тамерлан Ошаев развил бурную деятельность с расчетом на Ильяса и Абу Арснукаевых… А в правоохранительных органах сложилась страшная ситуация — имитация силовыми структурами активной деятельности, сплошные нарушения законности, отсутствие контроля за их деятельностью, связь некоторых должностных лиц с преступным миром. Кроме того, все силовики — МВД, ДГБ, спецназ, ОМОН, дивизион особого назначения, шалинскии танковый полк — причастны к хищению нефтепродуктов под предлогом их охраны. Почти все подразделения оказываются причастными к разбою на нефтепродуктопроводах».

Закон синархии, как правило, безукоснительно соблюдаемый в тайных обществах и обычный для них, оказался сильно трансформированным применительно к ТОЙ, поскольку местные условия оказывали своеобразное влияние на процесс его реализации.

Точно так же исламский шариат, низамы (кодексы) Шамиля и советские законы находили в Чечне особенную интерпретацию, приближавшую их к императивным установлениям тейпов и вирдов. Даже могущественный КГБ допускал корректирование на практике своих «железных» приказов относительно их применения в условиях Чечено-Ингушетии.

Вольно толкуемые правила тайных обществ наряду с остатками советского законодательства и лоскутными правовыми нормами, введенными вла-Бакар, Омар, Осман и Али. Учение Ханбалы развил далее Ибн Таймия (XIV в.), критиковавший суфизм традиционалистов за их «отход от принципа единобожия».

Современный дагестанский востоковед Нури Осман называет Ибн Таймию «предтечей и теоретиком ваххабизма». Идеи Ханбалы и Таймии развил далее Абд ал-Ваххаб, жизнь и деятельность которого протекали в Аравии в XVIII веке. Став основателем нового течения, позже названного «ваххабизмом», он также вслед за своими предшественниками выступал якобы за возрождение первоначальных исламских ценностей и против новшеств, появившихся в религии в поздний период. В его учении «важное место отводилось идее о джихаде (священной войне) против многобожников и мусульман, «отступивших» от принципов раннего ислама. Для ваххабизма характерны крайний фанатизм в вопросах веры и экстремизм в практике борьбы со своими политическими противниками».

С самого начала зарождения ваххабизма ему противостояли духовные авторитеты, к которым прежде всего относились тарикатистские устазы и шейхи, многие улемы (исламские богословы) и представители официальных мечетей. Османская империя, провинцией которой являлась тогдашняя Аравия, стала преследовать адептов нового учения, поскольку они пользовались поддержкой части арабов, выступавших против турецкого господства. Среди последних видное место занимала княжеская семья Саудов, которая в конце концов под знаменами ваххабизма основала новое государство, названное Саудовской Аравией.

Как видно, именно политика была с самого начала сферой деятельности ваххабитов, хотя официально они всегда называли себя лишь поборниками «чистого ислама». Эта «чистота», по их мнению, обеспечивается тем, что не признается никакое посредничество между Богом и верующим и отвергаются авторитеты духовных лиц, так же как и святость связанных с ними мест и атрибутов.

В тарикатизме же, как ранее отмечалось, огромную роль играют именно «посредники» между Всевышним и его созданием, которыми считаются устазы, шейхи и другие наставники, ведущие верующих по божественному пути — тарикату.

Эти схоластические разногласия остались бы в стенах мечетей, если бы не одна особенность ваххабизма. Она заключается в том, что сторонникам этого учения вменяется в обязанность бороться со своими противниками, не останавливаясь ни перед каким насилием. Причем освященное ортодоксальным исламом почитание старших, родителей, духовных лиц, ученых и подчинение властям и действующим на данной территории законам напрочь отвергаются. Более того, ваххабитам предписывается «наставлять на путь истины» всех окружающих, начиная со своих близких родственников. Если они не поддаются, то разрешается применять по отношению даже к собственным родителям любые меры принуждения.

Апологеты ваххабизма на словах требуют возвращения к фундаментальным основам ислама, за что их еще называют фундаменталистами, и формально выступают против нововведений в религии. Воплощая же на практике свои постулаты, они доходят до крайностей и оказываются в плену собственных экстремистских новшеств, отсутствующих в мусульманском классическом вероучении. В трактовке же кавказских приверженцев это учение, помноженное на местный радикализм, приобрело свойства гремучей смеси в руках разнузданных террористов от религии.

Таким образом, если в Саудовской Аравии, где ваххабизм в настоящее время считается господствующей идеологией, давно не практикуются ее идейно-политические постулаты, то это учение на почве Чечни (и частично Дагестана) трансформировалось на местный лад, как это ранее происходило здесь с пришедшими прежде извне законами и правилами.