Тайное общество Ичкерия - [21]

Даже после этого Дудаев продолжал нарушать «конвенцию», как незадачливый Паниковский. Последний отделался легко, потому что не был одним из учредителей тайного общества. По неписаному, но жестко соблюдаемому закону синархии ни один член такого общества, а тем более его функционер, не вправе нарушить правила, на которых зиждется иерархическая конструкция структуры. Рядовые нарушители подвергаются различным мерам воздействия, а если же закон синархии нарушен самим «великим магистром», то ему только одно наказание — смерть. Дудаев захотел самолично командовать криминальной ложей, чем попрал принцип совместного управления. Тогда его попытались поставить в рамки с помощью силы и заставить уступить часть доходов, поступавших от поставок за рубеж нефтепродуктов и оружия. Однако вопреки ожиданиям тамада компании оказался капризным.

Не внял Дудаев и таким предупреждениям, как похищение его поверенного, занимавшего посты министра юстиции, генерального прокурора и председателя правления национального банка Ичкерии Усмана Имаева. Он был захвачен в Черноречье людьми Гантамирова, когда вместе с водителем Яхьей Дорбазовым на автомобиле, напичканном всякой электроникой и средствами связи, ехал в ставку Дудаева. Водителя, постреляв над его головой для острастки, отпустили, а подручного «великого магистра» увели «куда следует». Правда, его вскоре пришлось обменять на оперативно захваченного в заложники гелисхановским ДГБ отца Гантамирова. Как видите, в качестве мустасиров проявляли себя не только отпетые уголовники, но и ответственные лица, занимавшие не последние места в противоборствующих лагерях.

Когда солидные до крутости участники синархии, обитавшие вне ичкерийских географических пределов, окончательно убедились в неуправляемости Джохара Мусаевича, его физическое существование было поставлено на карту. Тогда и поступила соответствующая команда, об отсутствии которой ранее говорил генерал Барсуков.

Загадки ТОЙ, конечно, не исчерпываются буденновским и кизлярским рейдами бандформирований, покушениями на Дудаева, Романова, Лобова, Масхадова, непрекращающимися поставками оружия и валюты в Ичкерию, зарубежными вояжами ее лидеров, неуловимостью главных чеченских террористов и многими подобными показателями. В этом же ряду находится и событие, происшедшее в ночь на 4 октября 1999 года в «зачищенном от бандитов» Надтеречном районе, где бесследно исчезли три офицера ГРУ Генштаба.

Среди исчезнувших был и особо засекреченный полковник Зурико Амиранович Иванов, многократно участвовавший в спецоперациях в Чечне. Позже выяснилось, что, несмотря на чрезвычайную засекреченность спецпоездки Иванова на важнейшую оперативную явку, его группа попала в засаду и была захвачена в плен. Через несколько дней обезглавленное тело полковника было подброшено к блок-посту, а сопровождавшие его два лейтенанта остались в живых. Почему ценнейший пленник, который не только резко поднял бы престиж бандитов в глазах главарей, но и мог бы служить для них важным аргументом при контактах с федеральными силами, был ликвидирован — остается очередной загадкой.

За несколько лет до этого в аналогичную засаду попал нынешний начальник ГРУ генерал-полковник Валентин Корабельников со своей спецгруппой. Тогда он был первым заместителем руководителя этой мощнейшей военной разведки мира и отправился в поездку, утвердив окончательный маршрут движения только в последнюю секунду. Даже его личная охрана в целях конспирации не посвящалась в подробности предстоящего перемещения генерала. Группа Корабельникова была атакована из засады, он получил множественные ранения, сопровождавший его полковник Печников был зверски убит, хотя нападавшие и имели возможность захватить высокопоставленных разведчиков в плен. В этих акциях вроде отсутствует логика, однако ясность проступает, если допустить участие в данных эксцессах агентуры тайного общества, выполнявшей особые задания.

Вот что пишет о названных событиях «Российская газета»: «В двух разных случаях присутствует общая особенность. Очень секретные агенты очень секретной спецслужбы отправляются в очень секретные миссии и попадают в засады, цель которых — уничтожить, а не пленить. Есть о чем задуматься… Явная и тайная война на Северном Кавказе продолжается, пусть и под легитимным именем «контртеррористических операций»… Но вот узнаем ли когда-нибудь всю правду о войне и о том, кто действительно стоял за ее рычагами?»

Этот чрезвычайный вопрос требует исчерпывающего ответа, время которого, будем надеяться, еще придет.

В ряду составляющих ичкерийской системы важное место занимают вооруженные формирования, возникновение которых связано с переговорами, проходившими в 1991–1992 годах между Дудаевым и российскими генералами.

Как ни странно, российская сторона, не признавшая Дудаева президентом, заключила с ним договор о судьбе гарнизонов, совокупный масштаб которых можно было бы сравнить с армией иного государства. С правовой точки зрения это означало, что два юридических лица совершили между собой сделку, вступая в правоотношения и заведомо зная о том, что одно из них пользуется фальшивыми документами, в силу чего становится нелегитимной стороной. Как ни странно, это противозаконное событие, заложившее основу ичкерийской армии, в то время не вызвало никакого беспокойства в военно-политических кругах или надзирающих органах России.