Тайное братство - [116]
Дверь отворилась, вошел Грач. Лицо красное от выпитого, глаза смотрят из-под нависших тяжелых век. Адель запахнула халат.
— Гарин вернулся?
— Нет. — Грач помрачнел. Затем, окинув ее взглядом, гнусно усмехнулся. — Но не тревожься, твой дружок скоро явится. Он знает, меня лучше не сердить.
Грач направился к креслу, стоявшему перед зеркалом. Единственный прочный предмет мебели во всем заведении. Дубовое, с двумя толстыми округлыми подлокотниками, скошенными на концах. Оно осталось от отца.
— Зачем оно тебе?
Грач с усмешкой поднял кресло.
— Сегодня вечером у нас ожидается гость. Надо, чтобы ему было удобно, верно? — Он поставил кресло в центре комнаты, повернув к окну. — У тебя есть веревка?
— Веревка?
— Да, веревка, — прохрипел он. — Или что-то наподобие. — Его взгляд остановился на поясе ее халата. — Это подойдет.
Он схватил конец пояса. Потянул. Адель с возмущением его оттолкнула.
— Убери руки!
Грач размахнулся и сильно ударил ее по лицу тыльной стороной ладони. Она отлетела назад и распростерлась на полу. Шелковый халат сполз с плеч. Грач наклонился и вытащил пояс.
— Твое место на спине, шлюха. Всегда помни это.
Адель села, прижав руку к горящей щеке. Ощутила во рту вкус крови. Значит, ублюдок разбил ей губу.
— Убирайся. — Она поднялась, запахнула халат. — Мне плевать, кто ты такой и какие у тебя дела с Гарином. Хватит, надоело.
Грач бросил пояс на кресло, посмотрел на нее:
— Разве Гарин тебя не предупредил? Помалкивай, или будет еще больнее.
— Я позову сейчас Фабьена, чтобы он сломал тебе ноги, ты, сукин сын! — бросила Адель, направляясь к двери.
В одно мгновение Грач оказался рядом. Развернул ее, прижал к двери так, что она не могла пошевелиться. Адель сопротивлялась как кошка, расцарапала своими длинными ногтями ему лицо и шею. Но для Грача это было комариными укусами. Жилистый и на удивление сильный человек, хотя по виду не скажешь. Ухватив одной рукой ее за горло, другой он достал кинжал и направил в глаз.
Адель замерла. Воздуха не хватало. Перед глазами поблескивало острие кинжала.
— Ну вот, — пробормотал Грач тихо, как будто успокаивая. — Так ты будешь помалкивать и найдешь еще веревку для нашего гостя? Или останешься без глаз. А они у тебя очень милые.
— Да, — выдохнула она.
— Что «да»? — спросил он, легонько приставляя холодное острие кинжала к ее глазу.
Она не осмеливалась пошевелиться, даже моргнуть.
— Я помогу тебе.
— Хорошо. — Он одобрительно кивнул. — Потому что, если ты снова начнешь бузить, я постараюсь, чтобы от тебя, твоих шлюх и этой вонючей дыры ничего не осталось. Не хватит даже наполнить пивную кружку. — Он продолжал прижимать Адель, его возбудили ее негромкие охи и трепетание тела. Затем отпустил. Медленно, на случай, если она попытается убежать.
Дрожащей рукой Адель запахнула халат и, порывшись в шкафу, достала полоску холстины и пояс, оставленный одним из клиентов.
Грач улыбнулся:
— Ты не сильно перетрудилась, а? — Он сноровисто сплел из полоски шнур и привязал к подлокотникам кресла, а пояс — к передним ножкам. Проверил надежность пут и выпрямился. — А теперь до прихода нашего бедолаги мы займемся делом. — Он повернулся к ней. — Иди в постель.
— Что? — Адель испугала бесстрастность, с какой он произнес эти слова.
— Разве ты не обслуживаешь мужчин? — Грач кивнул на кровать. — Так обслужи меня.
— Придется заплатить, — ответила она, как ей показалось, дерзко, но чувствуя наворачивающиеся слезы.
— Гарин заплатит. — Ее страдания доставляли Грачу удовольствие. — Не думал, что тебя придется так долго уговаривать. — Он подошел, сдернул с нее халат. Швырнул на пол. Отступил, оглядел и, снова почувствовав возбуждение, за руку повел к кровати.
Адель уговаривала себя относиться к нему как к очередному клиенту, не намного худшему, чем те скоты, которых она обслуживала все эти годы. Но не смогла остановить слез. Они текли по щекам, когда Грач взгромоздился на нее, обдавая лицо горячим зловонным дыханием.
Темпл, Париж
2 ноября 1266 года
— Ты уезжаешь надолго? — спросил Саймон, кладя на скамью второе седло.
— Не знаю, — ответил Уилл. — Может, на пару недель. — Он поежился и вытер лоб, холодный и влажный на ощупь. Ладонь тоже была влажная.
— Мне это не нравится, — решительно сказал Саймон. — Их четверо, а Эврар… я не хочу быть неучтивым, но он сражаться не может, да и ты… — Саймон прикусил губу, разглядывая Уилла. — На тебе лица нет. Сможешь ли ты вовремя хотя бы выхватить меч, я уже не говорю о том, что им нужно махать?
— Вступать с ними в поединок мы не будем. — Уилл снял с крюка поводья. Протянул Саймону. — Никола придется ждать корабля на Акру. Эврар попросит помощи у наших рыцарей в Ла-Рошели. Они их схватят.
— Но зачем нужно ехать тебе? Разве Эврар не может попросить инспектора, чтобы он послал туда рыцарей?
— Эврар пока не хочет вступать с инспектором в объяснения. А рыцари в Ла-Рошели Никола не знают.
— Я удивлен, что конюх позволил вам взять этих коней. — Тревога Саймона не утихала. — Мне он сказал, что вы уже двух потеряли.
— Они нашлись, — сказал Уилл, поднимая мешки с продуктами, которые дал ему Эврар.
Коней привел один рыцарь. Они бродили по полю рядом с Сен-Дени. Днем на пути из усадьбы прицептория он натолкнулся на них и увидел на седлах клеймо ордена тамплиеров. Конюху пришлось снова дать Эврару коней.
Согласно древнему пророчеству, король Эдуард решает завладеть четырьмя священными реликвиями. Три из них уже хранятся в его сокровищнице. Но последняя, которая откроет ему путь к трону Шотландии, все еще находится в руках Роберта Брюса. Выстоять в одиночку против целой армии завоевателей еще никому не удавалось. Роберт никогда не боялся смерти на поле брани, но что, если битва за власть ведется не на поле, а во дворце короля?
1274 год от Рождества Христова. Неприступная Акра — последняя твердыня рыцарей-крестоносцев в почти потерянной ими Палестине.Таинственное братство — верхушка ордена тамплиеров — по-прежнему пытается сохранить мир между христианами и сарацинами.Но их планам и надеждам противоречат честолюбивые устремления монархов Запада, фанатизм Ватикана, требующего возвращения Святой земли…Король Англии Эдуард обещает папе римскому начать новый крестовый поход — и этот поход грозит перерасти в кровавую бойню, которая унесет тысячи жизней.Молодой шотландец Уилл Кемпбелл — рыцарь-тамплиер и ученик одного из руководителей ордена — готов отдать жизнь, чтобы предотвратить грядущую катастрофу.
Его отец и его дед уже были в шаге от трона, но их знатный род проклят, и корона так и не увенчала их гордо поднятые головы. Роберту не оставили выбора: вместо почтительных расшаркиваний придворных — лязг мечей, вместо ослепительной Евы, пленившей его юное сердце на балу, — ее некрасивая сестра. Но пробьет час, и он открыто заявит о своих правах на престол — ради Шотландии, во имя свободы!
1295 год от Рождества Христова.Пала Акра — последняя твердыня крестоносцев в Палестине, — и рыцари-европейцы изгнаны из Святой земли.Великий магистр ордена тамплиеров Жак де Моле не желает смириться с поражением. Ради организации нового крестового похода он готов на все — даже сражаться на стороне английского короля Эдуарда против непокорной Шотландии.Эта ошибка может дорого обойтись ордену.Шотландец Уилл Кемпбелл всегда свято соблюдал законы тамплиеров. Но на этот раз на кону стоит независимость и свобода его родины, и он совершает предательство, перейдя на сторону предводителя повстанцев Уильяма Уоллеса.Он готов защищать родную землю до последней капли крови — однако вынужден сражаться с могущественными противниками не силой, а умом и хитростью.
В книгу известной детской писательницы вошли две исторические повести: «Заколдованная рубашка» об участии двух русских студентов в национально-освободительном движении Италии в середине XIX в. и «Джон Браун» — художественная биография мужественного борца за свободу негров.
Документальный роман, воскрешающий малоизвестные страницы революционных событий на Урале в 1905—1907 годах. В центре произведения — деятельность легендарных уральских боевиков, их героические дела и судьбы. Прежде всего это братья Кадомцевы, скрывающийся матрос-потемкинец Иван Петров, неуловимый руководитель дружин заводского уральского района Михаил Гузаков, мастер по изготовлению различных взрывных устройств Владимир Густомесов, вожак златоустовских боевиков Иван Артамонов и другие бойцы партии, сыны пролетарского Урала, О многих из них читатель узнает впервые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Биографический роман о выдающемся арабском поэте эпохи халифа Гаруна аль-Рашида принадлежит перу известной переводчицы классической арабской поэзии.В файле опубликована исходная, авторская редакция.
Главным героем дилогии социально-исторических романов «Сципион» и «Катон» выступает Римская республика в самый яркий и драматичный период своей истории. Перипетии исторических событий здесь являются действием, противоборство созидательных и разрушительных сил создает диалог. Именно этот макрогерой представляется достойным внимания граждан общества, находящегося на распутье.В первой книге показан этап 2-ой Пунической войны и последующего бурного роста и развития Республики. События раскрываются в строках судьбы крупнейшей личности той эпохи — Публия Корнелия Сципиона Африканского Старшего.
Главным героем дилогии социально-исторических романов «Сципион» и «Катон» выступает Римская республика в самый яркий и драматичный период своей истории. Перипетии исторических событий здесь являются действием, противоборство созидательных и разрушительных сил создает диалог Именно этот макрогерой представляется достойным внимания граждан общества, находящегося на распутье.В первой книге показан этап 2-ой Пунической войны и последующего бурного роста и развития Республики. События раскрываются в строках судьбы крупнейшей личности той эпохи — Публия Корнелия Сципиона Африканского Старшего.