Тайник на Эльбе - [76]

— Но зачем, Людвиг?

— А вдруг — воры?

Он завозился в кресле, попытался встать.

— Хорошо, хорошо, я схожу, — поспешила сказать Хильда.

— Нет, ты не сможешь толком. Я сам!

И, несмотря на протесты жены, он с трудом поднялся на больные ноги, взял палку. Жена помогла ему надеть пальто, подала шляпу.

Через двадцать минут бакалейщик Мюссель сидел у полицейского инспектора и, стараясь не пропустить ни одной подробности, рассказывал о своих подозрениях.

Прохожий, о котором шла речь, был Карл Кригер.

5

— Час прошёл, за ним второй и третий, а Дитрих и Торп сидели друг против друга, почти не меняя позы: Торп на полу, прислонившись к стене, вытянув ноги и положив на колени связанные руки, Дитрих на низенькой скамейке у входа, поигрывая изящным «вальтером». У Дитриха побаливали концы лодыжек, на которые были надеты башмаки-протезы, и он время от времени потирал их свободной рукой.

Что касается Торпа, то он, казалось, отчаялся и покорился судьбе. Пленник не двигался, глаза его были полуприкрыты, лицо выражало усталость. На самом же деле он внимательно наблюдал за своим стражем. Мозг Торпа напряжённо работал, отыскивая путь к спасению. Мелькнула мысль — попытаться соблазнить деньгами сидящего перед ним человека. Но Торп отказался от этого намерения, как только заглянул в глаза Дитриха

— ненавидящие, беспощадные…

Что же делать? Торп чуть пошевелил руками. Кисти стянуты крепко. Ноги — тоже. Но вязавший его человек, видимо, неопытен в этом ремесле. Ничем иным не объяснишь, что узел верёвки, связывавшей руки, сделан сверху. Торп прикинул: если как следует изогнуться, пожалуй, дотянешься до него зубами.

Торп решил попытаться…

Вскоре у пленника участилось дыхание, он захрипел и повалился на бок, ударившись головой об пол.

— Воды, — прошептал Торп.

Дитрих не шевельнулся.

— Воды, — вновь взмолился пленник, извиваясь на полу.

Дитрих продолжал сидеть. Но Торп, не перестававший наблюдать, отметил, что «припадок» произвёл впечатление. Это придало ему новые силы. Торп продолжал метаться. Потом, будто ослабев, затих. Дитрих почувствовал неловкость. Он не испытывал жалости к фашисту. Просто было неприятно, что человек связан и беспомощен. Ещё, чего доброго, помрёт. Дитрих встал и, пятясь, чтобы не терять пленника из поля зрения, вышел на кухню.

Кран находился сбоку, в углу. Там же висела на гвозде кружка. Дитрих рассудил, что не сможет набрать воды, не выпустив пленника из-под наблюдения. Он вернулся, пошире растворил дверь в кладовую. Но это мало что изменило.

Так бывает — Дитриху вдруг и самому захотелось пить. Что же предпринять? Как добыть воды? Он осторожно взглянул на пленного. Тот лежал не двигаясь, бледный, с плотно закрытыми глазами — возможно, лишился сознания.

Держа оружие наготове, Дитрих стал медленно отходить к крану. Угол зрения менялся, постепенно выступавшая стена загородила вначале голову и прижатые к груди руки Торпа, затем его живот и бедра. А до крана ещё далеко. Вот уже видны только ноги пленника. Они не двигаются. Значит, фашист, как и прежде, лежит спокойно. Не теряя ног Торпа из виду, Дитрих нащупал и повернул кран. Полилась тоненькая струйка воды. Он сорвал со стены кружку и подставил под струю.

Когда угол стены скрыл сторожа, Торп быстрым движением поднёс связанные кисти ко рту, впился в верёвку зубами. Верёвка была груба, узел сильно затянут. Торп в кровь раздирал десны, с такой силой действовал челюстями, что их стала сводить судорога. Но он ничего не замечал. Только бы успеть!…

Дикая радость охватила его, когда узел стал поддаваться.

Все это время он не спускал глаз с двери. Как только тень сторожа, лежавшая на полу, шевельнулась, Торп опустил руки и застыл в прежнем положении. Узел не был развязан.

Дитрих принёс воду, поставил кружку на пол, носком ноги пододвинул Торпу.

— Пей, — сказал он. — Слышишь, пей, это вода.

Торп не двигался.

Дитрих выждал, потом коснулся рукой Торпа. Пленник, будто очнувшись от обморока, застонал, дёрнулся. Неловкое движение плеча, и кружка опрокинулась. Вода широкой струёй разлилась по полу.

— Черт бы тебя побрал, — выругался Дитрих. — Вот послал бог работёнку — стеречь этакую падаль!

Дитрих уселся на скамеечку, закурил. Он видел: пленный готов к новому обмороку. Показалось даже, что в углах рта Торпа проступает пена, кровь.

Дитрих подобрал кружку и второй раз отправился за водой. Этого и добивался Торп. Оставшись один, он быстро покончил с узлом. Теперь — рывок посильнее, и руки будут свободны!

С полной кружкой в одной руке и пистолетом в другой появился Дитрих. Он медленно ковылял на искалеченных ногах. Искоса взглянул на пленника. Все было в порядке, тот лежал в прежней позе.

Осторожно, чтобы не расплескать воду, Дитрих нагнулся над лежащим.

Раз!… Руки Торпа взметнулись, обхватили правую кисть Дитриха, в которой был зажат пистолет, рванули её в сторону. Резкая боль пронизала руку. «Вальтер» выпал. Не давая противнику опомниться, Торп свалил его на пол, нащупал пистолет и рукоятью проломил Дитриху череп.

Тяжело дыша, Торп распутал верёвки, которыми были связаны ноги, с трудом встал, прошёл на кухню, напился. Затем он обыскал убитого, нашёл сигареты, закурил. Часы показывали девять вечера. Следовало торопиться — Торпу предстояло много важных дел. Он сунул в карман пистолет и вышел.