Тайник - [32]

Море громко вздыхало в жгучей послеполуденной тишине. Звуки прохлады и свежести.

Люди, готовые отправиться в глубь Великого Восточного Эрга и убивать из-за миража сорокалетней давности, не могут быть в здравом уме. Это — безумцы. Груз давно исчезнувшего каравана, товары контрабандистов…

Он потянулся и посмотрел на часы. Скоро четыре. Надо одеваться и идти будить Генрику. Этот ковер она ему уж точно не простит. Когда ей что-нибудь взбредет в голову…

Он принял душ, надел легкую белую рубашку и натянул чистые полотняные брюки. Человек в отпуске, турист. Покорно вздохнул. Разумеется, любой местный торговец постарается ободрать ее как липку. Попробовал перед зеркалом привести в порядок свои жесткие седеющие волосы, но бросил. Это не имело смысла.

Шестнадцать десять. Он запер дверь и прохладными коридорами направился к ее комнате. Сиеста.

Он тихо постучал.

Ни звука в ответ. Он постучал громче и, когда она снова не отозвалась, осторожно повернул ручку. Не заперто. Заглянул внутрь. Генрика лежала, раскинувшись на постели, укрывавшая ее простыня сползла на пол. Она крепко спала.

— Генрика, — позвал он шепотом.

Она даже не пошевелилась. Он заколебался. Может ли он отважиться войти? Обнаженная женщина… Ну и положеньице!

— Генрика… — Он закрыл за собой дверь и сделал первый неуверенный шаг. — Генрика! — Он склонился над ней, чтобы разбудить. Что за женщина! Перед кроватью на белом мраморном полу расстелен был большой ковер бирюзово-голубой с зеленым расцветки. Он никогда не видел такого рисунка.

Он снова бросил взгляд на ее лицо. Широко раскрытые глаза в упор разглядывали его.

— Тебе нравится? — спросила она тихо, и ее смуглые руки обвили его шею. — Это была ловушка, — улыбнулась она, — иначе ведь тебя не дождешься. Бог знает, когда еще увидимся.

Он чувствовал ее живые теплые губы и прохладную гладкую кожу. Поздно бежать перед океаном чувств. Их подхватил прибой, и тщетно пытались они спастись от него по отмели. Он чувствовал, как надвигается прилив, а отмели становятся зыбучими песками.

Бежать было невозможно.

Так в пустыне отчаявшиеся люди приникают к источнику.

Их подхватила огромная волна, он услышал стон Генрики и поймал ее губы, ищущие спасения. На мгновение волна вознесла их высоко-высоко, потом они слепо рухнули, провалились в глубину, и волна их поглотила.

И там, на глубине, они обрели друг друга.

— Не зажигайте свет, доктор! — приказал ему из темноты хриплый, будто вечно простуженный, голос, и Винтер застыл в дверях своего номера.

Темнота!

День догорел, распался, и пепел его опустился на дно залива. Время ужина давно прошло, настала ночь, а они с Генрикой все пытались удержать и растянуть до бесконечности минуту познания. Но время опять их обмануло, выскользнуло из рук. Только ощущение той минуты переполняло все его существо, остро терзало сердце. Холодный и рассудительный разум не выдержал и выдал их на произвол чувств и страстей. То, чему оба так долго подсознательно сопротивлялись, стало реальностью. Решетки сломаны, и птицы улетели…

Голос из темноты раздраженно проворчал:

— Да закройте вы дверь, ради бога!

Его окутала темнота. Светлые пятна окон и дыхание моря.

— Не пугайтесь, по-другому я не мог это устроить. Жду вас тут целый вечер.

Он вытер потный лоб. Разумеется, время бежит дальше, а человек ни от чего убежать не может. Завтра он вернется в Бир-Резене. Ощупью он добрался до столика. Едва различимая тень встала и протянула руку. Инспектор Суриц.

— Ну, рассказывайте, — сказал он недовольно. — Контакт установлен?

Снова он пробивался сквозь толпу за женщиной в черной чадре, но никак не мог сосредоточиться. Голова была занята Генрикой. Приходилось постоянно возвращаться и дополнять. Скрупулезная точность, которой он привык гордиться, куда-то исчезла. Но инспектор Суриц ничего не замечал, не перебивал его, прячась в темноте. Казалось, его нет тут или его это не интересует.

— Место встречи вы, разумеется, определить не можете, но на это мы и не рассчитывали, — сказал он, когда Винтер закончил. — Впрочем, это все равно нам почти ничего не дало бы. Место, скорее всего, временное, выбрано только для одной встречи. Пересадочная станция. Следовательно, похитители европейцы, а больше зацепиться не за что?

— Нет, не за что.

— В комнате он стрелял из автомата?

— Да, очередь отбила кусок глины от стены.

— Это может послужить ориентиром. Объект должен быть расположен достаточно уединенно, чтобы выстрелы никто не услышал. В городе или в каком-нибудь окрестном оазисе палить из автомата они бы не стали. Это привлекло бы внимание. Значит — отдельно стоящий дом… Поищем такой, но толку от этого не будет. Как я говорил, это просто временный тайник. Важнее найти женщину, которая вас вела.

— Я даже не могу сказать толком, женщина это или переодетый мужчина. Хотя голос я бы, конечно, узнал.

— Относительно ящиков, которые они ищут, мы начнем расследование, но… Кажется мне, что это слишком… неправдоподобно. День верблюжьего перехода от оазиса Доуз. Сколько километров придется вам пролететь и пройти?

— Точно невозможно определить, потому что направление, в котором должен был идти караван, неизвестно. Но думаю, что придется исследовать площадь около двух тысяч квадратных километров.