Тайник - [47]

— Но почему именно их, мистер Паскис? Почему?

— Не знаю.

Они посмотрели друг на друга, и Фрингс почувствовал, что между ними установилась какая-то таинственная связь. Ему захотелось закрепить эту ниточку и как-то отблагодарить Паскиса, чтобы обращаться к архивариусу и в дальнейшем. Одно из имен в этом списке было Фрингсу знакомо. О нем имелась кое-какая информация.

— Там есть человек по прозвищу Вампир. Рейд.

Паскис вопросительно поднял брови.

— Вы сказали, что умер один человек из списка. На самом деле в живых нет по крайней мере двоих. Несколько лет назад Рейда нашли мертвым где-то в захолустье. Я хорошо это помню, потому что его искромсали так, словно он здорово кому-то насолил.

Паскис выслушал это сообщение с мрачным выражением на физиономии.

— Я просто думал, что вам интересно будет об этом узнать, — вздохнул репортер.

ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

Когда водитель остановил машину напротив дома Паскиса, Рыжий Генри сразу же заметил Смита, маячившего на углу. Под холодным ветром он нахохлился и упрятал подбородок в шарф. Водитель коротко посигналил. Увидев машину, Смит бросился к ней. Генри занял почти все заднее сиденье, и, чтобы избежать слишком тесного контакта, Смиту пришлось вжаться в дверцу машины. Мэр этого словно не замечал. Он любил демонстрировать свое физическое превосходство. Это был один из способов держать людей в узде.

— Ну и зачем я сюда притащился? — пробурчал Генри.

Дом Паскиса находился всего в семи кварталах от мэрии, но Смит настоял, чтобы они встретились именно здесь. Генри был крайне недоволен, что его вытащили из кабинета, но одновременно его разбирало любопытство, что же могло случиться, если Смит имеет наглость так его напрягать.

Смит сразу же приступил к делу. Если уж он разозлил Генри, притащив его сюда, то любые проволочки могли только усугубить ситуацию.

— Это дом Артура Паскиса. Я слежу за ним, как вы сказали. Он подошел к своей двери, и тут как черт из табакерки выскочил Фрэнки Фрингс. Они немного потрепались, а потом вместе вошли в дом.

Генри молчал, обмозговывая услышанное. По опыту Смит знал, что молчание это можно истолковывать двояко.

— Они все еще там?

— Наверняка. Я отходил только на пару минут, чтобы позвонить вам. Не думаю, что он за это время успел уйти.

— Не знаешь, о чем они там могут говорить?

Смит покачал головой.

— Ладно. Ты молодец. Оставайся тут и глаз не спускай с Паскиса. Это что за здание? — спросил Генри, указывая на дом, у которого только что стоял Смит.

— Отель «Бангкок».

— Сними номер, откуда будет видно улицу. А то подхватишь воспаление легких, если будешь торчать на ветру.

Смит слегка удивился — он не привык к подобным проявлениям внимания со стороны мэра.

Спустя полчаса Ферал уже сидел в кабинете мэра, наблюдая, как Генри курит сигару, меряя шагами кабинет. Ферал умел ждать, не теряя терпения, — весьма ценное качество при общении с Генри, который не переносил, когда его торопили.

— Садись, — бросил мэр, выпуская клубы дыма.

Ферал опустился в кресло. Он привык сидеть, опираясь главным образом на ноги и руки. Это не требовало большого физического напряжения.

— На этот раз Смит не подкачал. Он следил за Паскисом, этим гномом, что заведует Подвалом, и увидел, как к нему подошел Фрэнки Фрингс. Они вместе вошли в квартиру Паскиса. Наверное, оба до сих пор там.

Ферал кивнул. Ситуация сулила разные варианты развития событий.

— Надеюсь, ты понимаешь, чем это грозит. Мистеру Паскису строжайше запрещено общаться с журналистами, но он в последнее время несколько отбился от рук. Штука в том, что мы не можем поступить как обычно. Паскис слишком ценный кадр. Кроме него, никто не знает, что делается в архиве. Рикс, конечно, придумал отличную машину, но без Паскиса мы не сможем ее загрузить. Короче, без него нам не обойтись. Фрингс тоже парень непростой. Если с ним что-нибудь случится, будет расследование, публика разволнуется — в общем, начнется полная хрень. Значит, возвращаемся к прежнему варианту.

— Нора Аспен.

— Да. И как можно скорее.

ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ

Перекресток улиц Коперника и Станислава находился в забытом Богом месте в самой северной части Низины. Трудно было представить, что в Городе возможно такое запустение. Пути здесь были заброшены лет двадцать назад, когда по воле одного из членов муниципального совета, рассчитывавшего поживиться за счет нового маршрута, железную дорогу перенесли на юго-восток.

Следуя указаниям, данным в письме, Фрингс ждал, стоя на рельсах. Здесь он был виден как на ладони. Улицы Коперника и Станислава были в основном необитаемы, лишены асфальта и изборождены глубокими колеями и рытвинами. Довольно странное место для встречи. Единственным плюсом было то, что место просматривалось со всех сторон и Фрингс вряд ли смог бы привести кого-либо с собой.

Репортер стоял, засунув руки в карманы и повернувшись спиной к ветру, который продувал его насквозь. По дороге он позвонил в редакцию и попросил Паноса напечатать в завтрашнем номере его колонку со словами «золотой век» — сигнал Берналю, что он готов к встрече.

Достаточно ли будет Берналю тех сведений, что сообщил Паскис? Та еще головоломка. Итак, Самуэльсон оказался одним из двадцати убийц, которые после приговора так и не попали в тюрьму. Фрингс надеялся, что Берналь объяснит, почему их не посадили.