Тайная жизнь Софи - [22]

– Ты звонила Мелвиллам? – спросила Энди.

Морин кивнула.

– Да, они были очень милы. Они знали Дуга.

Большинство жителей Кестерли знали его, поскольку он когда-то был здешним мэром и долго состоял в городском совете. По профессии он был строителем и основателем компании, пользовавшейся такой же известностью и уважением, как и он сам. Около десяти лет назад он даже восстановил местный кинотеатр, который, ко всеобщей радости и удивлению, недавно стал приносить прибыль.

– Ты поедешь к бабушке Кэрол вместе с нами? – спросила Алайна, продолжавшая обнимать свою мать.

– Ну конечно, – ответила Энди. Она поддерживала тесную связь с родителями Мартина, поэтому определенно хотела быть рядом с Кэрол в такую минуту. – Но сначала мне лучше подняться наверх и принять душ. Мама, лучше ты отвези детей, а я последую за вами, как только буду готова.

– А как же чай? – возразила Морин.

Ощущая потребность в чем-то более крепком, Энди сказала:

– Я в порядке.

– Мне подождать тебя? – спросила Алайна, подняв свое милое лицо к матери. Взяв его в ладони, Энди заглянула ей в глаза. Она обожала своих детей, которые никогда, ни на секунду не сомневались в том, что их любят. Это относилось и к матери, и к отцу… может быть, в особенности к отцу. Когда он был рядом, то каждый день встречался с ними, а когда находился в отъезде, то регулярно звонил, посылал эсэмэс и электронные письма, обменивался мгновенными сообщениями в социальных сетях или через разные мессенджеры в зависимости от того, что было проще или интереснее для него в данный момент. Он знал о том, что произошло с Пенни, считавшей, что отец не уделяет ей должного внимания, и, несмотря на угасшую любовь к Энди, вовсе не хотел, чтобы кто-то из его детей усомнился в отцовской любви.

У Энди голова шла кругом.

Дуг был мертв.

Мартин летел домой.

Четырнадцатилетняя девочка пропала без вести.

Казалось, будто мир покачнулся на своей оси, заставив прошлое столкнуться с настоящим, что вызывало у нее странное ощущение тошноты и отстраненности от самой себя.

– Мама? – окликнула Алайна.

Энди с трудом вспомнила ее вопрос.

– Нет, все в порядке, – сказала она. – Бабушка Кэрол будет рада видеть тебя, а мне перед уходом нужно сделать несколько звонков.

Когда они уехали, Энди налила себе водки и одним глотком осушила бокал. Потом она взяла телефон и вышла на улицу. Поскольку Мартин находился в полете, не было ничего удивительного в том, что звонок был переадресован на голосовую почту, но она чувствовала себя обязанной хотя бы оставить сообщение.

– Привет, это я, – тихо сказала она. – Я только что узнала о твоем отце и хочу сказать, что мне очень жаль. Дети уже едут к твоей матери. Они будут ждать тебя.

Завершив звонок, она постояла, глядя в сад с аккуратно подстриженными розами с одной стороны, всевозможными овощами с другой стороны и бельевой веревкой посередине. Отсюда открывался вид в противоположную от моря сторону, но соленый воздух и крики чаек не оставляли сомнений в его близости.

Энди ощущала горе Мартина как частицу собственного горя, хотя его чувство, несомненно, было более глубоким и острым. Он любил своего отца, и ему еще предстояло осознать последствия этой утраты. Но сейчас для него важнее всего было находиться рядом с матерью и детьми.

Кто еще будет ждать его?

Решив пока не думать об этом, она задумалась. Исчезновение девочки – вот что было самым главным, и Дуг первым признал бы это… впрочем, как и Мартин.

Взяв свою сумочку, она достала полоску с четырьмя фотографиями Софи и внимательно изучила их, словно пытаясь проникнуть взглядом под макияж и гримасы и увидеть настоящее обличье девушки, ее суть. Она скрывалась где-то глубоко, и Энди не сомневалась, что она плачет и боится, спрятавшись под своей маской, потерявшаяся в мире, который стал слишком сложным для нее.

Спасибо, я поняла, что ты хочешь, чтобы я покончила с собой.

Энди не могла заставить себя поверить, что Софи говорила всерьез, особенно после того, как она забрала свой компьютер, телефон и кое-какую одежду. В случае самоубийства это не имело бы никакого смысла.

Значит, кто-то помог ей убежать?

Это казалось наиболее вероятным.

Куда они увезли ее?

Где она сейчас?

Почему она не пользуется своим телефоном и компьютером?

Может быть, кто-то причиняет ей боль?

Слышит ли кто-то, как она плачет?

Для кого она что-то значила на самом деле? Как часто родители уделяли ей внимание? Как отчаянно она тосковала по матери? Энди не знала ответов на эти вопросы, но понимала, что не собирается ограничивать поиски, ссылаясь на нехватку полицейских ресурсов. Софи Монро нуждалась в тех, кто будет заботиться о ней, выслушает ее и поставит ее на первое место. Она уже стояла на первом месте у Энди и останется там до тех пор, пока ее не найдут.

Пожалуйста, ну, пожалуйста, господи, пусть этот день наступит как можно скорее.

Глава 3

Сьюзи Перкинс была так благодарна за свою работу в парке «Голубой океан», что каждый день в течение десяти минут возносила благодарность вселенной в надежде на то, что она передана тем, кто помог ей получить это место. Список возглавляла Джекки Пойнтер, одна из владельцев кемпинга, с которой Сьюзи познакомилась на собеседовании два года назад. Как только Джекки узнала, почему Сьюзи решила уехать из Эссекса и начать новую жизнь, она сразу же наняла ее на работу и даже назвала в ее честь солярий, которым ей предстояло управлять.