Тайная военная разведка и борьба с ней - [72]

Среди отобранных у Мясоедова бумаг была настолько интересная его переписка с генералом Сухомлиновым, что начальник штаба Северо-Западного фронта генерал Гулевич приказал положить ее на дно секретного ящика разведывательного отделения этого штаба и «никому не показывать». Переписка эта послужила впоследствии основанием для начала дела генерала Сухомлинова.

Большой интерес в смысле технической разработки дела представляет собой процесс вольнонаемного типог-рафшнка типографии штаба Варшавского военного округа Р. Дело это начато по предложению его хорошего знакомого, который за крупную сумму денег обязался предать Р. в руки правосудия как шпиона. Дело это велось сключительно путем внутреннего освещения вышеупомянутым сексотом. Р. был арестован на пути за границу, причем у него были отобраны исправленные корректурные оттиски, обыкновенно бросавшиеся в сорную корзину, секретного военнно-статисти чес кого описания территории Варшавского военного округа.

К разряду этих же дел, разработанных при содействии лишь внутренней агентуры, относится в свое время много нашумевшее дело директора Русско-Французского банка Д. Л. Рубенштейна. Устанавливать за ним наружное наблюдение было бесполезно, настолько он был ловок. При обыске, например, у него был найден дневник установленного за ним Департаментом полиции наружного наблюдения. Он был в хороших отношениях с директором этого Департамента генералом Климовичем; да вообще у него были очень хорошие знакомства в высших сферах. Накануне, например, обыска у него обедал министр внутренних дел Протопопов. Его очень хорошо знала А. А. Вырубова. Про Распутина, которому доставал любимую им мадеру, и говорить нечего. Ввиду этого разработка дела Рубенштейна представляла огромные трудности не в техническом отношении, а главным образом благодаря его связям в Петрограде.

При обыске у него был найден секретный документ штаба 3-й армии. Вероятно у него было бы найдено несравнимо большее количество секретных документов, если бы он не был предупрежден о готовящемся у него обыске человеком, близко стоящим к председателю Совета Министров Штюрмеру, что выяснилось лишь впоследствии.

Кроме того расследованием было выяснено, что Рубенштейн зарабатывал до 40 процентов прибыли с заказов на оборону путем выдачи возглавляемым им банком гарантий, бравшим эти заказы частным заводам и предприятиям. Результатом этой лихвенной наживы была несвоевременность поставок предметов обороны и несоответствующее притом их качество, чем наносился ущерб армии.

Образцом разработки шпионского дела при помощи одного лишь наружного наблюдения является дело австрийской службы полковника Редля. Неполучение в Вене долго лежавшего присьма «до востребования» со вложением в него русских денег заставило австрийцев установить наружное наблюдение за его получателем. По-видимому оно его упустило, настолько он быстро получил это письмо и уехал на наемном автомобиле в гостиницу. Другого автомобиля на бирже не было, почему офицеры и не могли последовать за ним. Обыскав отвезший полковника Редля автомобиль, филеры нашли футляр от перочинного ножика, который и был предъявлен одним из них полковнику Редлю. Последний, смутившись, признал футляр за принадлежавший ему, чем себя и выдал.

В отличие от активной тайной разведки пассивная не делится мной на контрразведку мирного и военного времени, так как фактор объявления войны почти что не отражается на мирных приемах ее работы во время войны. Последнее обстоятельство должно лишь ускорить эту работу, насколько возможно содействуя быстрому очищению оперативного и тылового районов от подозреваемых в военном шпионстве лиц. Если при этом не будет найдено достаточно улик для начала судебного процесса, то лица эти во всяком случае должны быть удалены в глубокий тыл государства на все время военных действий. В этом отношении наше «Положение о полевом управлении войск» 1914 года давало широкие права особенно главнокомандующим фронтами.

Столь строгие меры приходится иногда применять даже к части населения государства, когда центробежные ее стремления угрожают интересам государства. Иногда же приходится это делать в отношении целой профессии. Во время Великой войны пришлось, например, выслать из Риги специальными даже поездами дам-профессионалок легкого поведения в глубокий тыл, так как город этот, перегруженный ими, находился в переходе от передовых позиций и представлял уже собой опасность в смысле охраны военных тайн. В самом деле посещение офицерами разных притом войсковых частей и учреждений этих дам, поддержание письменных с ними сношений, оставление иногда офицерами своих точных адресов для личных их посещений — все это при умелом использовании неприятелем могло нарисовать картину расположения наших войск на широком притом фронте.

Заключение. Мои юнкерские годы

В предыдущих своих лекциях я старался на примерах объяснить значения активной и пассивной тайных разведок и теоретически обосновать технику их ведения. При этом я далек был от мысли сделать из каждого слушателя курсов искусного руководителя тайной разведки. Как на медицинском факультете, где тоже идет вопрос о жизни человека, необходима широко поставленная клиническая практика, так и настоятельным дополнением этих лекций должны быть практические занятия по тайной разведке. Но даже это не может дать тех плодов, которые принесет с собой одна лишь жизненная практика, сделав соответствующий отбор. Здесь более чем где либо применимо изречение, что история конницы есть история ее начальников. Вот почему имена выдвинувшихся на ниве тайной разведки лиц должны перейти в историю как полковник Николаи, генерал Ронге и др. особенно при увеличивающемся с каждым почти днем значении тайной разведки вообще в государственной жизни народов.