Тайная страсть Гойи - [14]

Сдвинули к стене низенький диванчик. И стулья выстроили в ряд. Белым пятном выделялся камин, зев которого был стыдливо прикрыт ширмой. И в глаза сразу бросались две подставки с картинами.

Да, именно на эти картины Егор и обратил внимание.

Они приковывали взгляд, хотя ничего-то особенного в них не было.

Альков. Кровать. И женщина, лежащая на кровати. Она не то чтобы красивая, завораживает отнюдь не красота, а яркая внешность. Белая кожа. Темные волосы. Глаза почти черные… Марина была блондинкой, но в чертах женщины проглядывалось несомненное сходство.

На первой картине она была одета в тонкую сорочку, на второй — обнажена, но нагота эта не выглядела неприличной. И все-таки Егор отвел глаза.

Тогда-то и заметил Марину.

Это было странно, не то, что он заметил, а то, что не увидел ее сразу. Как можно было не заметить? Она, лежала на полу, скрутившись калачиком, подтянув ноги к животу и обняв живот руками. А еще Егор ощутил резкий кисловатый запах, смутно знакомый.

Так пахнет рвота.

И еще кровь.

— «Скорую»! — закричал Егор, где-то осознавая, что вызывать врача уже поздно. — «Скорую»…

Марина была мертва.

Он все равно попытался ее поднять, удивляясь тому, до чего тяжела она сделалась. Перетащил на кушетку, а потом убрал стул, открыл двери.

— «Скорую» вызывайте, — сказал он Варваре, которая тянула шею, пытаясь разглядеть, что же происходит в комнате. — И полицию.

Егор сунул пальцы под галстук, потянул, точно желая избавиться от петли.

— Потом сказали, что она давно была мертва… Отравление мышьяком… А мышьяк в красках содержался… И самоубийство, скорее всего. Кто в здравом уме станет есть мышьяк? А когда про ссору узнали и про то, что она нервная была… В их логике все просто. Марина поругалась с любовником и решила, что жизнь окончена. Рядовой случай. Так мне объяснили.

— Но ты не поверил?

— Марина любила себя. Я не могу представить, как она решилась бы на такое…

Руки он убрал и галстук поправил.

— Откуда в доме взялись краски? Она была пьяна. И расстроена. И спала. А потом вдруг проснулась и решила умереть? И, вместо того чтобы взять снотворное, что и проще, и не так болезненно, Марина пошла искать какие-то там краски? Ей нужно было выйти из дому. Пройти к мастерской, а там Стасик… И быть может, они вновь бы поругались. Хотя Стасик утверждает, что больше ее не видел. Не верю… И вот она пришла к нему, незаметно проникла в дом. Он говорит, что спал. И крепко. А дверь не запер. Так что, теоретически могло быть и такое. Но все равно не верю!

Егор упрямо мотнул головой.

— И главное, среди всего развала, который там царит, Марина выбрала нужные краски. Там же далеко не все ядовиты! А она нашла, потом вернулась домой… Да если бы самоубийство было под влиянием момента, она бы десять раз одуматься успела! Но нет, она вернулась. Вошла в комнату. Заперла дверь за собой. И съела краски… И вот как она их ела?

— Не знаю, — сказал Макс. — Обыкновенно?

— Я никогда краски не пробовал, но… это неудобно, по меньшей мере. Вряд ли вкусно. Хотя, конечно, если она все-таки сама отравилась, то я допускаю мысль, что вкус значения не имел. У нее лицо было чистым, почти чистым, ее вырвало, но… То есть краски стойкие, а на губах ничего не осталось… Как такое получилось? Я спрашивал. Мне объяснили, что смерть наступила бы не мгновенно, что она успела бы и зубы почистить… Бред! Зачем закрываться в комнате, а потом уходить чистить зубы? Он ее отравил!

— Ты про Стасика?

— Больше некому. Он теперь наследник. И да, мы будем судиться, только это дело долгое, и не факт, что мы суд выиграем. — Егор поморщился, видно, воспоминание о судах за наследство к числу приятных не относилось.

— Было бы проще, если бы он оказался убийцей?

— Намного, — спокойно ответил Егор. И на Алину посмотрел с вызовом, точно опасался, что она станет спорить и ринется оправдывать бывшего мужа.

Не станет.

Стасик всегда хотел денег. И не просто денег, а денег больших, желательно, чтобы достались они без труда. Наследством. И говорил, что ради такого наследства наизнанку вывернется.

Выходит, что и выворачивался, не раз и не два, и это наверняка ранило его самолюбие… А потом Стасик сорвался. Наверняка пожалел о ссоре, и о словах, вырвавшихся в запале. Вот только вернуть их назад было невозможно, да и Марина наверняка не забыла бы об оскорблениях.

И Стасик осознал, что все зря.

Что эти годы, которые он ломал себя ради будущего состояния, потеряны напрасно. И что хорошо, если Марина окажется достаточно благородной, чтобы не пакостить, но ведь она могла бы сломать Стасикову карьеру. Ей достаточно было шепнуть паре подруг, и те бы все уверяли, что портреты, создаваемые бывшим любовником Марины, вовсе не так уж и хороши… Нет, этого Стасик не мог допустить. Тогда получается…

— А если все-таки это самоубийство? — поинтересовался Макс.

— Что ж, если ты найдешь убедительные, — Егор тоном подчеркнул слово, — доказательства того, что Марина совершила самоубийство, я смирюсь.

— Или не самоубийство, а, скажем, убийство… Но убил не тот, на кого ты думаешь. Такое частенько случается. Ты действительно хочешь знать правду?

Хороший вопрос.