Тайная сила внутри нас - [6]

Шрифт
Интервал

«Конечно, слышу», — ответил юноша.

«Входи в Дзэн отсюда!»

Дзэнская притча

Я начал свое вхождение в Дзэн из Оклахомы — я имею в виду, что родился я не где-то поблизости от дзэнского монастыря. Люди, среди которых я вырос, имели гораздо больше общего с рассказами Марка Твена, чем с изречениями Конфуция. Я никогда не слышал о Дзэн, пока не оказался в Корее во время службы в Военно-Воздушных Силах. Сначала это было просто слово, и позже, когда я уже начал понимать кое-что в его содержании, мне никогда не доводилось отправляться к монастырю и ожидать возле него, пока меня пустят внутрь. Это даже не приходило мне в голову, потому что к тому времени, как я усвоил значение Дзэн, я понял, что уже вошел в него.

Истина заключается в том, что вхождение в Дзэн может быть очень трудным, почти невозможным, если делать это неправильно. Если вы постучите в двери Дзэн-монастыря в Японии и попросите принять вас на обучение, вас просто выпроводят — и, возможно, не в самой вежливой форме. Вам скажут, что школа уже переполнена и свободных мест нет; вам могут сказать, что школа очень бедна и не может позволить себе набирать учеников; вам могут привести любой другой довод. С полной уверенностью можно сказать лишь одно: вам не позволят пройти внутрь.

Во всяком случае, вас не пропустят туда сразу. Вряд ли это случится в первый же день. Отказ у дверей является частью традиции. На самом деле, это первый урок Дзэн, и он предназначен для того, чтобы прогонять всех, кроме по-настоящему устремленных. Жаждущий ученик должен выдержать нечто большее, чем просто ожидание у дверей; в большинстве случаев он подвергается устным оскорблениям монахов, вроде «Как, ты еще здесь? Тебе ведь сказали, чтобы ты уходил! Иди прочь!», а также мукам голода и жажды. Но если вы прождали у дверей достаточно долгое время, вынесли все насмешки и стерпели голод, вас наверняка пригласят внутрь. Рано или поздно это случится.

Но что произойдет, когда вы переступите порог? Скорее всего, вас посадят где-нибудь в углу, и вы будете чувствовать себя покинутым и забытым. Или же вам немедленно поручат какую-нибудь работу, нечто такое, чего вы никогда в жизни не делали, — колку щепок для растопки, разжигание огня под котлом для ванн или починку черепичной крыши — без каких-либо объяснений по поводу того, как это нужно делать, без малейшего намека на то, где взять все необходимое. Вероятно, вам поручат три-четыре дела сразу и ничего не скажут — ни об инструментах, ни о том порядке, в каком следует выполнять работы. Никакого руководства и никакой помощи.

Так может начаться ваше обучение Дзэн, Несомненно, именно так начиналось оно для учеников прошлого, многие из которых позже писали о своем опыте. Мне вспоминается история одного человека — потом он стал известным мастером Дзэн, — которому пришлось прождать у дверей три дня под холодным ливнем. Но оглядываясь на этот опыт годы спустя, он видел в нем не жестокость, но сострадание.

Если бы монахи встретили его у дверей монастыря радостным рукопожатием и похлопываниями по плечу, проводили бы его внутрь и предложили бы чашку чая — подготовило бы это его к жизни? Могло ли это помочь ему достичь просветления? Тем, кто вошел в Дзэн через двери монастыря, горный ручей или каратэ, он видится честным и человечным — ошеломляюще честным и поразительно человечным.

Меня всегда поражало сильное сходство между этими первыми шагами в Дзэн и самой жизнью. Если вы по-настоящему хотите чего-либо, вы должны добиваться этого самостоятельно и со всей целеустремленностью, Никто не собирается дарить вам это, и если вы колеблетесь или сомневаетесь, вы наверняка потерпите неудачу. Что может быть лучшим подражанием жизни, чем столкновение с необходимостью выполнить ряд бытовых работ, сделать нечто, что вам никогда еще не доводилось делать, без предварительных предупреждений, без наставлений, советов и посторонней помощи? Ведь и в жизни мы иногда оказываемся одинокими и позабытыми под проливным дождем.

Вкус дзэн

Мы — это то, что мы думаем: Мы — все то, что возникает В наших мыслях. Своими мыслями Мы сотворяем мир.

Будда

Дзэн встречается на Востоке повсюду, особенно в Китае и Японии. Говорят, что Дзэн отражается в поэзии, каллиграфии и живописи этих стран, равно как и в творческих направлениях составления букетов, ландшафтного садоводства (помните знаменитые сады камней?), стрельбы из лука и в большинстве аспектов повседневной жизни. И, конечно же. Дзэн является неразрывной частью восточных боевых искусств, поскольку он — не только философия, но и правильный образ поведения человека в жизни.

Одно только знание того, где может применяться Дзэн, не может помочь вам обнаружить или постичь его, ибо как только вы начнете искать Дзэн, он немедленно исчезнет или превратится в нечто настолько неясное, что никто не сможет с уверенностью выявить его. Однако стихосложение или рисование картин, создание каллиграфических записей, работа в саду и даже исполнение ритуалов чайной церемонии имеют нечто общее — все они основаны на дисциплине.

Очевидно, впрочем, что Дзэн представляет собой большее. Одна из моих любимых пословиц о Дзэн:


Еще от автора Чак Норрис
Всем бедам назло

"У Бога есть планы для тебя". Карлос Рэй Норрис много раз слышал эти слова от своей матери. Но никто не мог предвидеть, какая же необычайная и удивительная жизнь его ожидает. Весь мир знает Чака Норриса как шестикратного чемпиона мира по каратэ в среднем весе среди профессионалов и известного киноактера. Оглядываясь на свою нелегкую, но интересную жизнь, Чак признается, что Бог сопровождал его и действовал вокруг него все это время.


Рекомендуем почитать
Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.


Пугачев

Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.