Тайная мудрость человеческого организма - [18]

Митохондрии очень тонкой формации в гранулах или палочках расположены вокруг клеточною ядра. Они обладают энзиматической способностью взрывчатости. Митохондрии являются основным, если не единственным средоточием процессов окисления в клетке, т.е. дыхание клеток происходит при помощи митохондрий. Это фундаментальный факт.

Предполагаемые эффекты постепенных взрывов радиоактивных микробомб нашего организма позволяют выдвинуть некоторые гипотезы, вполне правдоподобные в пределах доступных наблюдений.

1) Радиоактивность в организме человека «прирученная», дезинтоксицированиая, специально ориентированная, хорошо адаптированная к потребностям жизни, является первостепенным источником жизненной энергии.

2) Животворящая животная радиоактивность обличается от разрушительной радиоактивности, умерщвляющей количественно и качественно. Ядерная физика призвана измерить ритм атомных микровзрывов в каждом участке человеческого тела, в каждом органе, в каждой ткани, в каждой клетке.

3) Отряды биологов, обладающих весьма элементарными познаниями в области ядерной физики, должны сотрудничать с физиками.

Для биологии, физиологии и патологии открываются огромные горизонты. Рождение нервных потоков, превращение их в элементы мысли, крики новорожденных, спокойный или беспокойный сон, голод, жажда, вегетативные и психические явления, первые усилия поймать, ухватить ходить, рождение любопытства к окружающим вещам, ощущение безопасности в объятиях матери, каждое обогащение осязательных, визуальных, акустических и вкусовых ощущений должно бы сопровождаться модификацией интенсивности и ритма микровзрывов в различных областях тела.

Уже сейчас можно измерить количество, зарегистрировать различные ритмы микровзрывов и определить взаимозависимость между примитивными психическими процессами и модификациями ритма и интенсивности микровзрывов. Можно было бы также измерить корреляции между первым лепетом, первыми произнесенными словами и микровзрывами. Физиологи и педагоги будут вынуждены работать совместно с физиками.

Биохимия и биофизика

Имя первой науки нисколько не соответствует предмету, содержащемуся в этом разделе химии. Биохимия, собственно, означает: химия жизни, химия жизненных явлений. Однако ни химики, ни физиологи не в состоянии дать какое-нибудь объяснение жизни. Биохимики даже не пытаются ставить этот основной вопрос. Биохимия описывает только вещества, находящиеся в животном организме; она исследует изменения этих веществ в организме. Но биохимики не могут получать настоящие биохимические реакции в своих лабораториях.

Химические превращения в организме происходят с необыкновенной быстротой или необыкновенной медлительностью (закрытие ран, процесс рубцевания, скопление фосфокальциевых запасов, восстановление цитоплазмы в поврежденных клетках); все эти реакции в организме разлагают растворенные вещества при температуре 38-39 °С, в то время как в биохимической лаборатории нужна была бы гораздо более высокая температура.

В человеческом организме для каждой реакции гидролиза или синтеза мгновенно мобилизуются бесчисленные ферменты, коферменты; не существует органа, ткани, клеточки, которые не получали бы сигнала; не существует количества энергии, которая не изменила бы своего энергетического потенциала. Собака заглатывает кусок мяса. Вид мяса возбуждает ее ретину и ее мозг; слюнные железы выделяют слюну, вызывающую сокращения пищевода, перистальтику желудка, изменения выделения углекислоты и различных соков. В организме все изменяется. Все и везде.

Биохимические тесты, занимающие главенствующее место в физиопатологии, не способны объяснить механизм или основные факторы болезненных изменений. Невозможно объяснить химическую реакцию в клетках, можно только наблюдать наличие продукта и можно только отличить основное вещество и окончательный продукт. Промежуточные реакции не поддаются наблюдению.

Цитохимия (или гистохимия) стара, как сама цитология. Чтобы наблюдать химические реакции в капельках, величиной в несколько тысячных миллиметра, нужно сначала сделать неподвижным вещество, не изменяя клеточного строения, затем нужно найти цветную реакцию для окраски мелких зернышек или подобрать характерный растворитель для отличия зернышек от других составных частей клетки; из всего этого ясно видно, что цитохимия переживает период своего детства. Она указывает нам на наличие вещества в значительных количествах, но не открывает точное место, где эти вещества образовались. Когда наблюдают движение клетки, вызванное воздействием химического вещества, говорят о хемотаксисе. Когда наблюдают действие на клетку физического фактора, например тяжести, говорят о баротропизме. Когда наблюдают действие света на клеточные вещества, говорят о фототропизме, или фототаксисе. Этим довольствуются, но биохимическая лаборатория не цирк, не кабаре.

Когда химики наберутся храбрости сказать: «мы знаем очень мало», а в некоторых случаях: «мы ничего не знаем», тогда некорректная привычка — придумывание бесполезных терминов, присваивание опознавательных знаков фантомам — исчезнет. И, может быть, начнут мыслить, думать, подбирать факты, вместо того чтобы без плана, без направляющей идеи собирать осколки химических знаний.