Тайная книга Данте - [2]

Бернар отправился на поиски Даниеля и быстро нашел его — он спал в соседней комнате. Он всегда завидовал молодому Даниелю де Сентбруну, который так сильно отличался от него самого и обладал завидной самоуверенностью. То был светловолосый юноша из достойной семьи, красивый, вежливый, воспитанный любящей матерью. Казалось, он просто создан для того, чтобы повелевать людьми, при этом он производил впечатление человека непринужденного и решительного, ему было суждено прекрасное будущее…

«Как жаль, если сегодня ему суждено умереть!» — подумал Бернар. Теперь, когда все вокруг утратило прежнее значение, он испытывал жалость не только к себе, но и к Даниелю — от этого становилось не так одиноко. Он спрашивал себя: на чьей же стороне Господь в эти весенние дни?

Отряд рыцарей-тамплиеров, в который входил Бернар, должен был оборонять участок стен по ту сторону ворот Святого Лазаря. Вот-вот настанет последний рассвет.

Хотя делать этого и не стоило, Бернар все же поднялся на стену, чтобы подышать свежим воздухом. Ведь это были последние часы существования мира, к которому он так привык и который казался теперь всего лишь иллюзией. Так он надеялся совладать с мучительным беспокойством, раздиравшим душу. Подземной галереей он добрался до внешнего рубежа обороны. Потом поднялся на башню и дошел до ближайшего сторожевого поста, где предложил одному из часовых отдохнуть и восстановить силы перед последней битвой. Оставшись один, он прислушался к ночной тишине. Воздух был свеж, теперь, когда дым осады рассеялся, дышалось гораздо легче. Бернар осторожно выглянул из бойницы: вдали виднелись укрепления, а за ними — шатры мусульман, огни их костров, простирающиеся сплошной полосой меж двумя берегами. Чуть выше, на холме, был разбит просторный шатер султана, со всех сторон окруженный виноградниками, а за ним возвышалась маленькая башенка Храма. Бернар загляделся на небо, где были беспорядочно разбросаны яркие звезды, он молча молился о том, чтобы вид с башни оказался лишь дурным сном. Бернар все еще не мог примириться с мыслью о смерти, которая вот-вот может оборвать весну его жизни.

Когда подоспела смена, глаза его уже невольно закрывались. Рассвет все еще медлил. Чтобы вернуться к себе, Бернар воспользовался подземным ходом. Вдруг послышался громкий бой вражеских барабанов, со всех сторон донесся жуткий рев. Атака началась. Бернар быстро присоединился к остальным: рыцари готовились выступать.

«Живее, живее, одевайся!» — кричал ему отец. Бернар заметил, что к ним направляется Великий магистр ордена Гийом де Боже в полном боевом облачении. За ним шел Даниель де Сентбрун, радостный и возбужденный; он держал шлем под мышкой, как будто собирался на охоту, а не в последний бой. Бернар достал доспехи, затем облачился в кольчугу, которая покрыла тело до самых колен. Он решил, что плащ лучше не надевать, — в нем он станет идеальной мишенью для вражеских стрел. Вместо этого он взял широкий пояс, длинное копье и железный шлем, внутри обтянутый кожей. Когда Бернар вернулся во двор, оруженосцы уже прибыли — они вели арагонских боевых коней и вьючных мулов. Боевой конь используется только в атаке — животное должно хорошо отдохнуть перед боем, поэтому сначала на место сражения рыцарь едет на муле или обычной лошади.

Великий магистр уже сел на своего коня и кружил между рыцарями, отдавая приказы. Бернар восхищался его смелостью и силой веры. Последний раз он видел его, когда тот присутствовал на смотре молодых воинов, и Даниель осмелился спросить магистра о том, бывает ли ему страшно, когда на доспехи со всего размаху обрушивается вражеский меч. Великий магистр улыбнулся: «Да, страх живет в каждом из нас, он атакует человека со всех сторон. Но, к счастью, мы не женщины, которые смешивают в одну кучу чувства и логику, расчет и эмоции, любовь и ненависть и в то же время умеют выторговать хорошую цену на рынке. Мы воины, мужчины и должны сконцентрироваться на чем-то одном, часто у нас нет времени даже на то, чтобы любить… Поэтому все мысли во время боя обычно направлены на то, чтобы поразить врага и уберечься от его удара; страх силен, но ты способен отогнать мысли о нем… Мы не просто мужчины, мы — рыцари Храма, люди особой судьбы, и потому нам нельзя бояться смерти. Для таких, как мы, лучше умереть, чем попасть в руки неверных. Обычно они хорошо относятся к христианским пленникам, но если им попадается рыцарь Храма, они предают его медленной и мучительной смерти, смакуя это зрелище, словно изысканное угощение. Наш выбор — или победить, или погибнуть, и если уж нам суждено умереть, то мы должны продать свою жизнь как можно дороже».

Тут к Великому магистру подбежал запыхавшийся Жерар Монреальский, который отвечал за оборону стен, и закричал, что мамлюки прорвались за внешние стены и люди, защищающие укрепления, вынуждены отступить. Теперь толпа мусульман пошла на штурм второго кольца. Башни и переходы пали. Неверные уже подошли к Проклятой Башне, один отряд отправился к воротам Святого Антония, а второй — к воротам Святого Романа…

— Пойду приготовлюсь, — сказал Жерар.