Тайная история "Звездных войн": Искусство создания современного эпоса - [223]
Казалось бы, можно предположить, что Лукас придумал сюжетный поворот заранее и сразу же решил скрыть его от зрителей — тогда понятно, почему весь 1977 год он описывал в интервью классическую предысторию. На деле же это закольцованное, логически ошибочное умозаключение: оно опирается на предпосылку, что отец-Вейдер уже был придуман, не доказав сперва саму предпосылку. Кроме того, режим секретности не распространялся бы ни на личные заметки Лукаса, ни частные беседы с коллегами. Рабочие встречи с соавторами не предназначались для глаз публики (а если какие-то стенограммы и печатали в те же годы, то «секреты», само собой, вымарывали), а потому теория о том, что Лукас панически боялся за свой «тайный» сюжетный поворот, к этим собраниям неприменима. Один участник дискуссии утверждал, что режиссёр нигде не упоминал отца-Вейдера — и вместо этого раз за разом описывал классическую предысторию — из-за того, что опасался утечки: «Лукас никому не говорил, что Вейдер — это Энакин, потому что болтун — находка для шпиона». Я ответил следующим образом:
Если это так, то зачем Лукас в конце 1975 года рассказал Алану Дину Фостеру сюжеты двух сиквелов? Я привёл цитату из их беседы (ранее в ходе дискуссии — см. Ринзлер, стр. 107), в которой Джордж — для сиквелов, которые пишет Фостер — описывает, как убили Скайуокера. Если бы Лукас сказал Ли Брэкетт «Вейдер — отец Люка», это было бы неопровержимым доказательством. Но режиссёр говорит автору своего сиквела, что Скайуокер-старший — отдельный персонаж. На частных встречах с авторами и сценаристами фильмов — а эти стенограммы никто не собирался публиковать — о тайнах и утечках даже речи быть не может (иначе как вообще что-то обсуждать?).
Во-вторых, в 1975 и 1976 годах, когда появились эти ремарки, секретности не было. Лукас думал, что фильм провалится и скоро забудется, но, что куда важнее, съёмочной группе проект был не слишком-то интересен, поэтому Джорджу незачем было волноваться об утечках. Во время съёмок не было никаких особых мер предосторожности — например, сцену гибели Оби-Вана не стали печатать на синей (защищённой от ксерокопирования) бумаге, потому что никто вообще не знал, что это за «Оби-Ван Кеноби». Личная рабочая встреча с автором сиквелов — не место для недомолвок и опасений; ровно по той же причине Лукас в те же годы на встречах с Гэри Куртцем позволял себе, к примеру, открыто обсуждать гибель Оби-Вана. Режим секретности не распространяется на создателей фильма. Режиссёр открыто говорит обо всех остальных подробностях сюжета — даже о тех, которые в случае утечки могли бы считаться «спойлерами». Поэтому когда Джордж сообщает Фостеру, что отец Люка мёртв, нет никаких причин подозревать здесь скрытых мотивов или попыток что-то утаить.
Теперь я могу наконец вернуться к своей прежней мысли. Вполне нормально предполагать, что Лукас ещё до 1978 года обдумывал идею отца-Вейдера. Просто, во-первых, надо понимать, что это беспочвенные домыслы, а во-вторых — даже если Джордж и рассматривал такой сюжет, режиссёр совершенно точно его отбросил и взял другую, классическую версию предыстории, на которой и построен фильм. Более того: на самом деле нет ни единой причины считать, что идея отца-Вейдера приходила Лукасу в голову, а поскольку сам режиссёр настаивает на совершенно другой, очень неправдоподобной версии событий, отсутствие доказательств становится ещё очевиднее. Вот как я однажды описал логическую цепочку, которую надо выстраивать при анализе этого вопроса:
Вопрос с Дартом Вейдером/Скайуокером-старшим, на самом деле, состоит из двух. Первый вопрос: действительно ли в изначальных «Звёздных войнах» сит считался отдельным от Скайуокера персонажем? И второй: могла ли эта идея — сделать его отцом — возникнуть ещё до окончательного сценария и/или рассматриваться как возможный вариант развития сюжета? Второй вопрос несколько сложнее, но ответ на первый предельно прост: мы с неопровержимой точностью знаем, что в «Звёздных войнах» Вейдер задумывался и действовал как отдельный персонаж. По всем фактам видно, что в ранних черновиках это именно так, но остаётся ключевой вопрос: «мог ли Лукас после третьего черновика передумать и объединить их?» Анализ этого черновика показывает, что нет, не мог: при ближайшем рассмотрении виден прежний вектор сюжета с двумя отдельными героями, а намёков на какую-либо связь между ними нет (сцены, которые постоянно приводят в пример, — это, как я уже показал, подгонка под ответ). Кроме того, в фильме прямо сказано, что это разные персонажи. Но здесь начинаются разногласия: был ли это ложный след, чтобы удивить зрителей в сиквеле? Это ключевой момент, на котором строится весь наш первый вопрос. Единственный способ дать точный ответ — это если бы Лукас открытым текстом заявил, что ложного следа не было. Но такие цитаты у нас есть! В личных беседах режиссёр неоднократно излагал предысторию — в том числе автору предполагаемых сиквелов (Алану Дину Фостеру). Джордж в явном виде говорил собеседникам, что истинная предыстория, вплоть до подробностей, согласуется со сказанным в фильме: Вейдер убил отца Люка. Более того, потом режиссёр заявлял об этом публично, а затем пояснял зрителям, что хочет показать эти события в фильме-приквеле, о котором мечтает уже несколько лет. Ещё в 1975 году году Джордж открытым текстом признавался, что намерен снять приквел, в котором убьют Скайуокера-старшего (см. Ринзлер, стр. 107).
Культура русского зарубежья начала XX века – особый феномен, порожденный исключительными историческими обстоятельствами и до сих пор недостаточно изученный. В частности, одна из частей его наследия – киномысль эмиграции – плохо знакома современному читателю из-за труднодоступности многих эмигрантских периодических изданий 1920-х годов. Сборник, составленный известным историком кино Рашитом Янгировым, призван заполнить лакуну и ввести это культурное явление в контекст актуальной гуманитарной науки. В книгу вошли публикации русских кинокритиков, писателей, актеров, философов, музы кантов и художников 1918-1930 годов с размышлениями о специфике киноискусства, его социальной роли и перспективах, о мировом, советском и эмигрантском кино.
Кшиштоф Занусси (род. в 1939 г.) — выдающийся польский режиссер, сценарист и писатель, лауреат многих кинофестивалей, обладатель многочисленных призов, среди которых — премия им. Параджанова «За вклад в мировой кинематограф» Ереванского международного кинофестиваля (2005). В издательстве «Фолио» увидели свет книги К. Занусси «Час помирати» (2013), «Стратегії життя, або Як з’їсти тістечко і далі його мати» (2015), «Страта двійника» (2016). «Императив. Беседы в Лясках» — это не только воспоминания выдающегося режиссера о жизни и творчестве, о людях, с которыми он встречался, о важнейших событиях, свидетелем которых он был.
В книге собраны кинорецензии к более, чем шестидесяти фильмам – Бергмана, Феллини, Кустурицы, Джармуша, Финчера, Иньярриту, Ромма, Кончаловского и других известных мастеров кино.
"Великий человек, яркая личность, Божий дар Беларуси" - так Михаила Николаевича Пташука называли еще при жизни наши современники и с любовью отмечали его уникальный вклад в развитие отечественного, российского и мирового кинематографа. Вклад, требующий пристального внимания и изучения. "И плач, и слёзы..." - автобиографическая повесть художника.
К выходу самой громкой сериальной премьеры этого года! Спустя 25 лет Твин Пикс раскрывает секреты: история создания сериала из первых уст, эксклюзивные кадры, интервью с Дэвидом Линчем и исполнителями главных ролей сериала.Кто же все-таки убил Лору Палмер? Знали ли сами актеры ответ на этот вопрос? Что означает белая лошадь? Кто такой карлик? И что же все-таки в красной комнате?Эта книга – ключ от комнаты. Не красной, а той, где все герои сериала сидят и беседуют о самом главном. И вот на ваших глазах начинает формироваться история Твин Пикс.