Тайная история "Звездных войн": Искусство создания современного эпоса - [148]
Как раз тогда Рик Маккаллум начал искать сценариста, поскольку Лукас сразу решил отдать свой будущий черновик на доработку — как при создании V и VI Эпизодов. Продюсер обратился к Фрэнку Дарабонту — тот дебютировал в «Молодом Индиане», а впереди его ждала слава и признание критиков за фильм «Побег из Шоушенка». В интервью журналу «Creative Screenwriting» Дарабонт вспоминает:
Ко мне обратились на самых ранних этапах. Помнится, я сидел в монтажной над «Шоушенком» — значит, это был конец 93-го. И тут мне звонит Рик Маккаллум: «Мы тут потихоньку готовимся запускать следующие „Звёздные войны“. Джордж интересуется, нельзя ли будет по ходу дела попросить тебя помочь со сценарием». Я ответил: «Конечно! Ты ещё спрашиваешь?» Да хоть вешайте меня, хоть руки ломайте! «С огромной радостью. Звоните, как понадоблюсь».>34
Лукас раздумывал, с какой стороны взяться за сюжет — и мысль построить фильмы так, чтобы они повлияли на изначальную историю, затронула в нём экспериментаторскую жилку. Его «пленила идея снять новую трилогию, которая перевернёт взгляд на оригинальные фильмы».>35 Надо сказать, что поначалу сюжет был посвящён вовсе не Энакину — долгое время главным героем приквелов считался Оби-Ван. Падение Скайуокера Джордж тоже хотел показать глазами Кеноби, а трагическим мотивом трилогии стали бы роковые ошибки Оби-Вана и преданная дружба. Режиссёр с давних лет называл эти фильмы историей про «молодые годы Бена Кеноби», и именно такое описание приводится во всех источниках вплоть до середины 90-х. Видимо, только потом — когда Лукас стал размышлять над историей и прикидывать варианты развития — его озарило.
Куда мощнее и трагичнее оказалась история самого Энакина — рассказ об одарённом юноше, который поддался алчности, стал жертвой манипуляций коварного правителя и оказался во власти тьмы. Когда у Джорджа начал складываться более подробный синопсис, сюжет про Энакина постепенно сам собой вышел на первый план, оттеснив в сторону историю Кеноби. Биография Скайуокера по своей сути была гораздо интереснее — она позволяла создать более глубокий образ и усилить драматический накал.
Такой поворот напрашивался сам собой: в «Возвращении джедая» режиссёр уделил Энакину/Вейдеру столько внимания, что акцент всей оригинальной трилогии неожиданно сместился на него. Даже развязка VI Эпизода, в которой должна была проявиться вся суть трилогии, оказалась посвящена Энакину и Люку. Теперь изначальные фильмы можно было рассматривать как сагу о сыне, который сражается с отцом и в конце концов возвращает его на сторону добра. Вейдер и раньше был важным персонажем, а сюжет I—III Эпизодов в основном вращался вокруг его отступничества — и поэтому Джордж понял, что цикл о звёздных, войнах можно превратить в историю Энакина Скайуокера. Сага, разделённая на шесть глав и две трилогии, начиналась бы с момента, когда мальчика обнаружили джедаи, а заканчивалась его смертью. Лукас и прежде нередко называл свои фильмы «главами одной книги», но раньше речь шла об оригинальной трилогии, а приквелы режиссёр описывал как «другую книгу» — например, в статье Дениз Уоррел в 1983 году.>36 Теперь же он свёл оба тома в один>{46}.
Но из-за объединения шести эпизодов в один эпос, посвящённый Энакину Скайуокеру, возникали новые проблемы. Исходная задумка приквелов бралась из девятисерийного плана 1979 года, согласно которому у каждой трилогии были бы разные герои и разная стилистика. Все девять фильмов, если смотреть их по хронологии, складывались бы не в одну общую историю, а в три отдельных. Именно с прицелом на это Лукас и придумывал сюжет I—III Эпизодов. Теперь же цикл превращался в шестисерийную повесть, где излагалась одна-единственная история — но при этом от изначального плана по-прежнему оставалась разница в стилистике. Приквелы задумывались как трагедия о грехопадении героя, стилизованная под исторические драмы, а старая трилогия состояла из беззаботных приключенческих фильмов, в которых рассказывалось про веру в себя и ценность дружбы. При изначальной структуре в этом не было бы ничего страшного, но раз обе трилогии срастались в одну «сагу», то при этом неизбежно страдала однородность повествования (вот почему многим зрителям до сих пор сложно воспринимать фильмы как единую повесть, а не как две отдельные трилогии).
Это был поворотный момент. Раньше приквелы не имели прямого отношения к сюжету — речь шла о совершенно самостоятельном цикле, где давался «ликбез» по предыстории и раскрывались подробности о событиях и персонажах оригинальной трилогии.
Итак, когда режиссёр принялся за написание приквелов, он поменял главных героев ролями — ошибки учителя теперь показывались глазами Энакина, причём Оби-Ван становился второстепенным протагонистом, а Энакин основным. Сложно сказать, когда именно произошла эта рокировка — похоже, что ещё в начале 90-х Лукас по-прежнему отдавал предпочтение Оби-Вану. Возможно, он переключился на Энакина в районе 1993 года, когда пересматривал свои заметки и писал набросок к приквелам (из комментариев режиссёра за 1992 год, конечно, можно сделать вывод, что примерно тогда это изменение уже произошло, но формулировка там неоднозначная).
