Тайная история атомной бомбы - [18]
На первый взгляд данное предположение казалось просто безобидной фразой. Однако на деле все оказалось совсем наоборот. В отличие от урана-235, элемент-93 не встречается в природе и по химическим свойствам отличается от урана. Вайцзеккер пришел к выводу, что этот элемент можно отделить от урана химическим способом. Суть его предположения заключалась в том, что, если в урановом реакторе получить достаточное количество элемента-93, его можно легко отделить от урана и использовать для изготовления ядерной бомбы.
То, что элемент-93 может быть получен путем бомбардировки нейтронами ядра урана-238, наглядно продемонстрировали в своей радиационной лаборатории американские физики Эдвин Макмиллан и Филипп Абельсон из Беркли. Но они также зафиксировали тот факт, что данный элемент довольно нестабилен и распадается в течение нескольких дней. Неожиданно в июне 1940 года они открыто опубликовали все полученные результаты в научной литературе. Фактически они представили конкретное доказательство того, что урановый реактор действительно может использовать для получения расщепляемого вещества, необходимого для изготовления бомбы. В июле 1940 года Вайцзеккер отправил в Управление армейского вооружения доклад, в котором настойчиво просил обратить самое пристальное внимание на эту возможность.
Участникам «Уранового общества» теперь было совершенно ясно, что путь к созданию бомбы откроется не раньше, чем решатся все проблемы, связанные с запуском действующего реактора. Вопрос о выборе материала, который лучше всего подойдет на роль замедлителя, также пока еще не был снят. Ученые, работавшие в Гельдейберге, составили в июне 1940 года конфиденциальный документ, в котором сообщались первые результаты по измерению интенсивности поглощения свободных нейтронов ядрами графита. Эти данные пока не позволяли сделать никаких конкретных выводов. По всей видимости, ядра графита поглощали свободные нейтроны слишком быстро и не могли замедлить реакцию. Однако допускалось, что интенсивность поглощения могла весьма сильно варьироваться в зависимости от чистоты и однородности используемого графита. Пока что Боте имел достаточно оснований полагать, что дальнейшие эксперименты, в которых будут использованы образцы из более чистого вещества, смогут еще продемонстрировать все возможности графита как потенциального замедлителя.
«Вирусный флигель»[25]
После того как Физический институт Общества кайзера Вильгельма перешел в распоряжение военного министерства, перед его директором, весьма уважаемым голландским физиком Петером Дебаем, замаячили большие неприятности.
Сверху ему выдвинули ультиматум: либо он принимает германское гражданство и остается на своей должности, либо на время уходит в отпуск. Дебай отказался расстаться с голландским подданством. Он отплыл из Германии в январе 1940 года, отправляясь в Америку читать курс лекций. Обратно он больше не вернулся.
Должность директора Института осталась открытой. Шуман предложил кандидатуру Дибнера, но против нее выступило Общество Кайзера Вильгельма. Вайцзеккер вместе с другим участником «Уранового общества» Карлом Вирцем, также обеспокоенным тем, что «нацисты появились теперь и в Институте», втайне договорились сделать все для того, чтобы в Берлине оказался Гейзенберг. Дибнер был назначен исполняющим обязанности директора Института, ну а Гейзенберг все-таки согласился раз в неделю приезжать из своего Лейпцига.
Теперь Гейзенберг уже мог одновременно влиять на работу группы, занимавшейся теоретическими изысканиями, следить за экспериментами с реактором, которые ставились в Берлине, и наблюдать за аналогичными экспериментами, которые он вместе со своим коллегой Робертом Депелем проводил в Лейпциге. Не будучи непосредственным руководителем проекта по изучению свойств урана, Гейзенберг все-таки играл в нем очень важную роль.
Германская атомная программа не была согласованным сплоченным исследованием, неустанно радевшим за нужды войны. Ее проводили отдельные группы ученых, которые в чем-то сотрудничали друг с другом, а в чем-то соперничали и нередко конфликтовали из-за новых партий урана и тяжелой воды.
Однако отдельные детали не могли ускользнуть от зоркого глаза.
Участники «Уранового общества» теперь имели в своем распоряжении тысячи тонн обогащенного урана. В Париже, в захваченной лаборатории Жолио-Кюри, заканчивалась сборка первого циклотрона. Физикам также обещали огромные поставки тяжелой воды. Выделение урана-235 оставалось такой же крайне тяжелой задачей, что и раньше, но над ее решением уже работали лучшие представители немецкой физики и химии.
В июле 1940 года начались работы по возведению нового здания Института биологических и вирусных исследований Общества кайзера Вильгельма, в котором должен был располагаться экспериментальный ядерный реактор. Это учреждение находилось также в Берлине, рядом с Физическим институтом. Чтобы избежать ненужного внимания, зданию дали кодовое имя —
