Тайна золотого обоза - [8]

– Парни, а вы уверены, что человек, имеющий какие-то недобрые умыслы, попытается пробраться на территорию вашего ЗТО именно через эти ворота? Вы не допускаете, что ему куда проще перебраться через ограждение в каком-нибудь достаточно укромном месте? – выйдя из машины, поинтересовался Гуров.

Несколько опешив от его вопроса, парни поспешили заверить, что весь периметр поселка круглосуточно отслеживается камерами видеонаблюдения, на всем протяжении стены имеются датчики, улавливающие движение. Так что посторонним через стену не перебраться. Да и вдоль всех улиц есть камеры, работающие в круглосуточном режиме.

– Вот и отлично! – резюмировал Лев, окидывая взглядом открывающийся за воротами ландшафт поселка. – Мне нужны материалы видеоконтроля со всех улиц, прилегающих к дому Мартыняхина, за последние трое суток. Вот вам флеш-карта, поедем назад, будьте добры к этому времени подготовить!

«Волга» покатила вдоль роскошных вилл по просторной, с образцово-ровным асфальтом центральной «Пятой стрит» в сторону «Шестой авеню» (здесь даже улицы именовались на американский манер), где на их пересечении и обитал ныне усопший. Дом Мартыняхина выглядел не хуже, а в чем-то и круче соседских. В его архитектуре были смешаны псевдостарорусский стиль и ультрасовременный американистский хай-тек. Эдакая смесь княжеского терема с футуристическими постройками из голливудского фантастического боевика.

Охранник, с зевотцей прохаживавшийся во дворе вдоль роскошных кованых, с чернью и позолотой ворот, узнав о том, кто прибыл, скривил рот недоуменной подковой.

– Так опера сегодня к нам уже приезжали, – пробурчал он, доставая мини-рацию. – Джасто момент, господа!

«И этот туда же! Тоже косит под Голливуд!» – едва не рассмеявшись, мысленно отметил Гуров.

О чем-то переговорив со своими собеседниками, охранник вернулся к воротам и картинно развел руками.

– Госпожа Мартыняхина сказала, что ее и так уже очень утомили представители полиции, и поэтому она видеть больше никого не желает! – даже не сказал, а изрек он с оттенком некоторого высокомерия и затаенного злорадства.

На его лице прямо-таки было написано: «Ну что, съели? Вот не пущу вас сюда, и ничего вы мне не сделаете. Бу-у-у-у-у!..»

Измерив его взглядом, Лев уведомил совершенно невозмутимым голосом, со сдержанно-сочувственной улыбкой:

– В таком случае мы сегодня же пришлем обитателям этого дома, включая прислугу, повестки, согласно которым вам всем придется прибыть в Главк для дачи показаний. А всякий, уклонившийся от сотрудничества с правоохранительными органами, автоматически будет восприниматься как потенциальный подозреваемый. Как вам это?

Подхватив его мысль, Станислав продолжил, сверля охранника свирепым взглядом голодного бенгальского тигра:

– А если наши повестки будут проигнорированы, в дело вступит группа захвата спецназначения. И в Главк вы поедете уже на нашем спецтранспорте, в наручниках. Кстати! Что-то мне твое лицо знакомо… Ты у нас ни по каким делам не проходил? Прямо, гляжу, манеры у тебя очень уж характерные… Ну-ка, ну-ка, колись, сколько и по какой статье мотал?

Скисший и позеленевший охранник нервно огрызнувшись: «С меня судимость уже снята!» – спешно схватился за рацию и, отойдя в сторону, вновь что-то начал бубнить в микрофон.

Менее чем через минуту он вернулся и с недовольно-брюзгливым видом открыл калитку.

– Госпожа Мартыняхина готова вас выслушать и ответить на ваши вопросы… – пробурчал охранник, отступая в сторону.

– Я так думаю, для беседы с хозяйкой будет достаточно одного Льва Ивановича, – по-хозяйски, уверенно шагнув во двор и оглядевшись по сторонам, объявил Крячко. – А мы сейчас побеседуем с господином секьюрити. Вы не против? – Он с вызовом окинул взглядом отчего-то поеживающегося охранника.

Через украшенный витражами и отделанный ценными породами дерева вестибюль Гуров вошел в богато обставленный холл первого этажа, где его встретила хорошенькая, смазливая горничная с показательно-невинным взглядом. Изобразив книксен, девушка пригласила его пройти следом за ней. Они поднялись по роскошнейшей винтовой лестнице на второй этаж в гостиную с занавешенными черной тканью зеркалами.

В центре просторного помещения Лев увидел моложавую особу лет тридцати пяти в черном платье, с черной же вуалью на голове. Представившись как Антонина Яновна, хозяйка дома, поминутно морщась и сетуя на головную боль, предложила гостю присесть в большое кресло у столика с чашками горячего кофе, который, повинуясь взгляду хозяйки, принесла все та же сноровистая горничная.

В ходе разговора Лев расспросил свою собеседницу о многом из того, что осталось за рамками протокола, составленного районными операми. В частности, она подтвердила, что была второй по счету женой Мартыняхина (о чем Гуров догадался и сам, лишь взглянув на нее при знакомстве). Отвечая на вопросы гостя, хозяйка дома вполне откровенно рассказала об истории своего замужества. С Аркадием они познакомились десять лет назад на Рижском взморье. Антонина работала администратором гостиницы, куда он приехал с семьей отдыхать.

Мартыняхин сразу же обратил на девушку самое пристальное внимание, и очень скоро у них завязался роман. Заподозрившая неладное жена начала слежку и однажды застала их вместе. И хотя в тот момент ничего особенного между ними не происходило, она устроила мужу громкий скандал. Аркадий тут же предложил ей развестись, пообещав хорошие отступные, на что та охотно согласилась. Там же, в Риге, Аркадий и Антонина стали мужем и женой. Сейчас у них двое детей, которые в данный момент отдыхают в специальном детском лагере для чад обеспеченных родителей.