Тайна Жизни - [3]

— Я не помню подробностей, это было пять-шесть лет тому назад. Но у меня осталось такое впечатление, что Зоммервиль настоящий ученый, и что к нему отнеслись несправедливо. Искренне говорю вам, мадемуазель, что возможность работать с ним вместе восхищает меня.

— Этот человек заслуживает любви, — произнесла она вполголоса, как бы про себя.

— Я начинаю припоминать... — продолжал Жюльен Мутэ: — Два-три года тому назад газеты снова заговорили о нем, не так ли? Мне кажется, это был скандал на почве развода...

— Да... — ответила с волнением в голосе девушка: — гадкая история... Недостойная женщина.

— Да, это та пошлость, которая не щадит даже и великих людей.

Разговор возобновился после обеда. Под небом, в котором сверкали звезды, пароход рассекал отливавшую фосфорным светом поверхность, оставляя позади себя длинную огненную полосу. Воздух был насыщен мягким опьяняющим теплом. В темноте слышался глухой шопот. Чей-то женский голос напевал томную испанскую песенку под отдаленный аккомпанемент и журчание машин.

— Хочется мечтать о неге... — прошептал Жюльен Мутэ, которого тяготило молчание его спутницы: — Настоящая ночь любви. Кто не сделается поэтом под этим божественным небом Антильских островов?

Его голос был насыщен той нежностью, которая когда-то нашла себе несколько жертв среди нимф латинского квартала. Рука его тихо скользнула по перилам в поисках руки Алинь. Предупреждая прикосновение, она отодвинулась, не очень резко, но с насмешкой, которая уязвила его самолюбие сердцееда.

— Я вижу, что, действительно, небо Антильских островов совершает чудеса, оно внушает вам почти трогательную сантиментальность. Как жаль, что все это направлено не по адресу женщины с глупенькими глазами, о которой вы мечтаете.

Он уже готов был рассердиться и ответить ей дерзостью. Но добродушно сознался:

— Вы правы, мадемуазель, что смеетесь надо мной; я этого заслужил, но, надеюсь, что вам еще отомщу. Ведь, когда-нибудь и вы влюбитесь.

— О, нет, не думаю! Как товарищу могу вам сказать, что это психическое состояние ничего не говорит мне.

— До того момента, когда появление избранника растопит ту ледяную глыбу, которую вы собой представляете. Не останетесь же вы до бесконечности невестой Науки. И не воображайте этого!

Она смеялась, прислонившись к перилам. Он подошел ближе, чтоб заглянуть ей в глаза, отражавшие огни фонарей.

— Стойте, я отгадал, я проник в тайну вашей души, я знаю, кто будет вашим избранником! Очень просто: доктор Шарль!

— У вас манера шутить!

— Нет, я серьезно. Чудесная партия как для вас, так и для него. Он богат, разведен.

— Овдовел два года тому назад, — поправила она, поддерживая его шутливый тон.

— Еще лучше! Кроме того, безумно влюблен в науку, как и вы.

— Ему пятьдесят лет...

— Пустяки!

— У него взрослый сын, изучающий риторику.

— Зато, какое счастье погрузиться одновременно в чары науки и любви!

И, комически подняв руки, он обернулся к югу и серьезно проговорил:

— Привет тебе, отшельник Пьедрады, которому предназначено растопить сердце этой крошки!

Она пожала плечами и возразила голосом, в котором звучало глубокое волнение:

— Уверяю вас, он не подает повода к насмешке. Это великий ученый и человек, переживший многое... Вы не великодушны, м-сье Мутэ.

Но он сейчас же снова рассмешил ее, сделав вид, что хочет перескочить через перила и умолял ее трагическим голосом:

— Держите меня, прошу вас! Или я брошусь в море! Вы упрямо принимаете мои слова всерьез, и я чувствую, что случится что-нибудь недоброе.

Глава II. Убежище флибустьеров.

Остров Пьедрада, расположенный между Тринидадом и длинной цепью островов, находящихся в 30 километрах от Венецуэльского берега, представляет собой геологическую редкость. Он обязан своим существованием вулкану очень древней формации, период деятельности которого соответствует тому возрасту земли, когда неостывшая еще земная кора давала жизнь только самым простейшим клеткам. Например, монадам, микроскопическим существам, стоящим на границе растительного и животного царства. Этот вулкан сделался жертвой своего последнего извержения, которое распылило всю его массу, оставив только двух свидетелей катастрофы: нагромождение базальтовых скал и прислонившийся к этой гигантской стене амфитеатр, представлявший собой часть кратера. Высокая и плоская скала оставалась обнаженной, в то время, как котлообразное углубление представляло собой буйные джунгли. Таким образом, в зависимости от того, как подъезжали к острову — с запада или с востока, — он производил странно-противоречивое впечатление. С одной стороны, обнаженная необитаемая скала, как будто выступающая из глубины океана; с другой — манящий тропический лес, который воображение так любит населять сказочными птицами и растениями.

Этот остров, окруженный подводными скалами и быстрыми течениями, был почти недоступен, и в середине 17-го века служил убежищем бандам флибустьеров. На гребне стены они воздвигли две массивные башни, связанные жилым корпусом. Неизвестно, в какую эпоху эти постройки были заброшены. Возможно, что Пьедраду несколько раз посещали в течение последнего столетия искатели золота, потому что все пустынные острова Антильского моря окружены легендой о том, что в них скрываются баснословные богатства, зарытые флибустьерами перед истреблением их шайки властями. Шарль Зоммервиль уже три года жил в этом легендарном крае. За это время уже две экспедиции, привлеченные слухами о сокровищах, пробовали высадиться на этот берег, но разбитые о подводные камни, погибали, не добравшись до цели.