Тайна Жизни - [10]

— Значит, — добавил Жюльен: — обезьяна, скачущая с такой резвостью, до вашего вмешательства была почти старушкой?

— Почти старушкой. Это верно; в то время, как в другой жизнь била ключом. Мне достаточно было взять у более молодой бесконечно малое количество энзомов, обновляющих клетку, и ввести их в тело старшей обезьяны, для того, чтобы заставить их обменяться ролями.

— Какое чудесное превращение! — воскликнула Алинь взволнованным голосом: — О, профессор, вы отомстите за себя, когда об этом узнает мир!

Он жестом пресек ее энтузиазм и прошептал:

— Надо подождать, слишком много неудач... Это первая пара, которая прожила больше десяти дней после операции... это еще не проверено до конца.

Жюльен, присевший на корточки, чтоб поближе разглядеть старую обезьяну, вскочил.

— Это страшно досадно, но интересно, если только новые опыты исправят первоначальный результат. Насколько я понял, остальные все умерли.

— Да, около тридцати... Это большой процент!

— Но ведь такой период нащупывания неизбежен, — вставила Алинь.

Ученый покачал головой.

— Мне хотелось бы думать, что он уже окончен. Я нахожусь постоянно между верой и сомнениями. В тот момент, когда, казалось бы, я уже восторжествовал над последней трудностью, я наталкиваюсь на новые проблемы.

Ей были знакомы эти припадки подавленности, почти без перехода, следующие за приступами воодушевления. Она порывисто схватила руку профессора.

— О, вы разрешите их, я не сомневаюсь! Вы уже у самой цели! Перед вами чудесное открытие, ничто не может вас остановить на этой дороге! Наука будет вам обязана новой победой и новыми горизонтами.

Ее расширенные глаза сверкали, губы дрожали. Жюльен, отвернувшийся, чтобы скрыть улыбку, подумал:

— Секретарша умеет быть красивой, когда хочет!

Он сделал вид, что страшно заинтересовался состарившейся обезьяной, в то время, как Шарль, подняв руку девушки к своим губам, прошептал:

— Благодарю вас, Алинь... Да, я дойду до конца. Ничто не сможет меня отвлечь от этого, и я добьюсь победы!.. Спасибо, Линет!

Она тихонько вытянула руку. Неспешно поднявшийся Жюльен завязал спор.

— В общем, насколько я понял, химическое вещество, которое должно омолодить клетки, заимствуется вами у желез внутренней секреции?

Ученый весело ударил его по плечу.

— На сегодня довольно, дорогой Мутэ! Я хотел только возбудить в вас интерес, а от изложения подробностей моих изысканий и моего плана действий я пока воздержусь. Устроим себе восьмидневный отдых. Если вы любите рыбную ловлю, охоту, морское купанье... Да, но все же я вам должен еще кое-что показать... Позвольте, почему не слышно Ляромье?

Они нашли бывшего каторжника в глубине залы. Он стоял на коленях перед водопроводной трубой, которую собирался запаять.

— Ляромье, где Дик?

Не подымая головы, не выпуская из рук трубы, которую он смазывал жиром, Ляромье проворчал:

— Гуляет.

— На площадке? Позови его!

Пока Ляромье открывал тяжелую дверь, сообщавшую это помещение с башенной лестницей, Зоммервиль объяснил:

— Это собака негра Жозе-Марии. Старик живет на другом конце острова. Собаке, по меньшей мере, двенадцать лет. Молодая сука, использованная для этого опыта, умерла третьего дня. Поглядите на Дика и скажите мне: похоже ли его поведение на поведение старого животного.

Он предложил проект, приведший в восторг Алинь: после полудня, когда спадет жара, они отправятся к отшельнику, захватив с собой собаку.

— Я с волнением думаю о том впечатлении, которое произведет на старика-негра превращение, которое произошло с собакой. Это будет для меня драгоценным доказательством. — Ну, Мутэ, ваше мнение?

Предшествуемая веселым лаем, огромная собака с короткой каштановой шерстью бурно ворвалась в зал и, описывая круги среди столов, кинулась к ученому, положив свои лапы к нему на грудь, потом закружилась в безумном беге.

— Факт! Этот бывший старик брызжет молодостью.

— Не так ли? — спросил ученый с сияющим лицом. — Мы покажем Дика старому хозяину. Я хотел бы обождать еще несколько дней, но мне не терпится; хочется поскорее проверить впечатление.

* * *

Когда Огюст пришел разбудить ученого, привыкшего спать два часа после завтрака, часы показывали уже три, а термометр стоял на 34 градусах, несмотря на то, что комната была закрыта ставнями. Должно быть снаружи зной был невыносимый, но мулат уверял, что, благодаря ветру, было вовсе не так жарко, и его жена тоже собиралась пойти к негру, чтобы купить у него фрукты и овощи.

— Мадемуазель Ромэн уже на террасе? — спросил профессор.

— О, мушье, — с ужасом воскликнул негр: — мамзель совсем не спит!

Ученый улыбнулся, вспомнив возмущение Алинь, когда он посоветовал ей подчиниться обычаю жарких стран и предаться сиесте. Однако, полчаса спустя, после того, как он напрасно искал ее возле дома, он догадался, что и Алинь не устояла против сна. По его приказанию мадам Маренго постучала в дверь молодой девушки. Алинь смущенно созналась, что она заснула над книжкой.

— Принудительная сиеста, — шутливо заметил Зоммервиль.

Вся компания отправилась в дорогу и гуськом пошла по тропинке, описывающей невероятные извивы через густые джунгли. Во главе шествия стояли мадам Маренго и Атали Куку, с корзинами на головах, покрытых пестрыми платками. За ними шел Жюльен с собакой, Алинь с ученым образовали арьергард и шли так близко друг к другу, что могли говорить почти шопотом.