Тайна «Железной дамы» - [38]

Хотел было сказать об этом адвокату, да смолчал. Что он за человек, Иван Несторович не знал, потому не хотелось открывать всех замыслов. Какой-то он чудаковатый. К тому же пришлось бы тогда объяснять, какой Элен Боникхаузен была затейницей, а это лишнее.

– Вы правы, возвращение ее не вяжется ни в какие законы логики. Я не знаю, что и делать, – продолжал тот. – Все указывает на то, что моя подопечная убила в гневе своего возлюбленного. А вернулась, ибо раскаялась… А может… Может, он мучился от ожогов, а она милостиво решила покончить с его страданиями. При этом остается загадкой, как ей удалось не сгореть самой и отделаться лишь ссадиной на виске. Увы, говорить она не желает. А может, и вправду повредилась головой и не помнит, как все вышло. Так что мне остается лишь упорствовать в смягчении ее наказания, ведь благодаря девушке задержан опасный преступник, да и попробовать доказать, что месье Ромэна она зарезала из жалости…

– Очень может быть. Почитать бы заключение, – в задумчивости проронил Иван Несторович. – Но сначала повидаемся с Жане и Паризо. Сейчас как раз закончились занятия в Сорбонне, и они должны быть у Пастера. Если меня кто-нибудь подменил на лекциях, то нам повезло и мы их там застанем.

Магазин был бегло осмотрен. Взрыв произошел на первом этаже, в одной из задних комнат, снесло несколько перегородок, обвалился потолок. В центре, где сдетонировала бомба, уцелеть было невозможно, любого при такой мощи разорвало бы на куски. Иноземцев решил, что еще вернется поглядеть, нет ли потайных дверей и подвалов. Он был уверен, что таковые быть должны, хотя тот факт, что полиция ничего не нашла, настораживал.

Почему-то вновь сработала осторожность, про подвалы смолчал, бросив на растерянного адвоката недоверчивый взгляд. Тот оглядывал стены, комкая в руках изрядно помятый котелок. Иноземцев дал бы десять против одного, что у юноши это первое дело.

– Странно, что Ромэн просто сгорел, – сказал доктор. – Посмотрите, как раскурочило стены. Его нашли под лестницей. От лестницы почти ничего не осталось…

– Вероятно, он успел убежать вглубь.

– Стало быть, Уль… Элен Боникхаузен его откуда-то перенесла?

– Да, скорее всего, так. Но было бы гораздо легче, если бы она рассказала со своей стороны о происшествии.

Иноземцев усмехнулся.

– Поедемте на улицу Дюто. Хочу послушать господ студентов.

На лекциях его замещал Эмиль Ру. Иноземцев, открыв дверь в аудиторию и увидев молодого ученого за кафедрой, со страстью что-то объяснявшего, почувствовал ревнивый укол в сердце. Месье Ру не сразу обратил внимание на уже дважды постучавшего Ивана Несторовича, но, когда заметил, встревоженно спустился с кафедры и подбежал к двери.

Доктор наскоро поведал суть дела и попросил вызвать к нему в коридор сначала Жане, а потом Паризо по очереди.

Оба молодых человека с лицами сплошь в ссадинах, до смерти перепуганных, измотанных, уже успевших побывать и у Ташро, и на месте преступления, и в доме Лессепса, где их лично допрашивал отец погибшего, проявили, однако, верх усердия и терпения, давая показания и доктору Иноземцеву. Отчаяние на их лицах описать словами было нельзя. Вот история, которую они рассказали.

С недели три назад Ромэн поведал своим друзьям, что не может больше терять времени впустую у русского учителя и намерен искать кого-нибудь другого, кто помог бы ему начать заниматься более важными исследованиями, нежели просто чиркать по десять страниц в день на темы, совершенно ему неинтересные. Более того, он со вздохом сожаления, перерыв все записи его – то есть Ивана Несторовича, – понял, что тот не занимается ничем, хотя бы чуточку близким к пороху или изготовлениям взрывных устройств. Весь спектр его работы – пациенты да безобидные бактерии, патогенные клетки и микроорганизмы. И Ромэн свел знакомство с анархистом Леоном Леже, который знал одного очень толкового профессора из Сен-Дени, весьма ловко собирающего бомбы. Анархист за большие деньги обещал продать ему образец и чертежи, а позже и познакомить с самим профессором. В ночь после помолвки должна была состояться покупка. Дождались, когда пробило два часа, и отправились на улицу Риволи, где обитал Леже. Это был очень худой, низенький, чернобородый фанатик с желтым лицом и бегающим взглядом. Он коротко пояснил, как механизм, им принесенный, работает, передал блокнот… И тут появилась невеста Ромэна. Она вытащила нож, накинулась на Ромэна, как кошка. Оба сцепились так быстро, что никто и глазом не успел моргнуть, даже бывалый с виду разбойник Леон Леже пребывал в недоумении. Они опрокинули стол, на полу что-то вспыхнуло, и все, не думая, ринулись на улицу. Все, кроме Ромэна и Элен.

До этого момента рассказы обоих студентов выглядели одинаковыми. А дальше…

Жане, полностью повторив версию адвоката, утверждал, что видел, как девушка проскользнула в дверь под лестницей, Ромэн же кинулся за ней, очевидно, в порыве ее спасти. Но озадачил Паризо, сказав, что, когда Леже, подхватив с пола свой блокнот и чуть ли не спотыкаясь, помчался ко входу, оба как-то странно сначала посмотрели друг на друга, а потом на лестницу и очень синхронно дернулись в ее сторону.