Тайна за семью замками - [2]

— Такую историю поведала бабуля, — закончила подруга, а я только нахмурилась, пытаясь осмыслить услышанное.

— Погоди, но у нее отчество — Юрьевна, и зовут ее русским именем.

— В этом и есть суть тайны: бабуля всячески скрывала свое родство с отцом, потому что он был человеком известным в определенных кругах. Она не хотела оставаться в Германии, воспользовавшись связями отца, который на тот момент уже умер, бабушка обзавелась поддельными документами и поддельной историей жизни.

— Ничего себе, — присвистнула я.

— Деньги имеют власть, — пожала подруга плечами, — в послевоенное время быть немкой, приехавшей из Германии… непросто. Бабуля в совершенстве владела русским, кто-то помог ей сделать новую биографию, и вот она уже Панкратова Елизавета Юрьевна, родом из Новгородской области. Деревня, в которой она якобы жила, была уничтожена во время войны, так что концы найти было бы сложно. Бабуля поселилась в нашем городе, встретила деда… Дальше понятно.

— А как было на самом деле? — заинтересовалась я.

Любка пожала плечами:

— Бабуля не была особо разговорчивой, по крайней мере в том, что касалось ее жизни. Я-то была уверена, что она приехала из Новгорода после войны и что ее родители погибли там…

— Откуда же ты узнала правду?

— Случайность, — вздохнула подруга, — однажды я нашла в ее квартире письмо из какой-то Новгородской деревни. Письмо было послано много лет назад. Я очень удивилась, потому что бабуля говорила, у нее там никого не осталось. Рассмотреть я толком ничего не успела, потому что она увидела письмо, вырвала его у меня и велела не совать нос не в свое дело. Я, конечно, обиделась, но сама понимаешь, быстро забыла о произошедшем. А потом она заболела, ее положили в больницу… Мне кажется, она чувствовала, что умирает. В один из дней я сидела возле нее, она проснулась и позвала меня. Сказала, что у нее ко мне важный разговор. Потом спросила, помню ли я о том письме, что нашла у нее в шкафу. Я ответила, что помню, а она сжала мою руку и сказала, мол, забудь о нем, Люба, забудь и никогда не вспоминай. И если, не дай Бог, кто-то будет искать ее или это письмо, я должна молчать, что что-то знаю. Каюсь, в тот момент я решила, что бабуля не в себе. Я пообещала, она некоторое время смотрела на меня, а потом и рассказала свою историю: об отце немецком офицере, о том, как он сошелся с их матерью, о своем побеге в Россию и подделке документов. Я, конечно, была немало удивлена, однако упорно не понимала, что в этом факте такого страшного, тем более, спустя столько лет. Бабуля просила молчать об этом даже перед родителями, понимаешь? Я не знала, что и думать, а через два дня она умерла.

Мы вздохнули и немного помолчали. Потом я поинтересовалась:

— Ты не видела это письмо после смерти бабушки?

— Понимаю, куда ты клонишь, и, поверь мне, я сделала все возможное, чтобы найти его, но увы.

— Думаешь, она избавилась от него?

— Думаю, по неведомой нам причине для бабули было важно, чтобы никто никогда не узнал о ее происхождении.

Теперь Любкина печаль по поводу предложения руки и сердца стала мне понятна.

— Может, есть надежда, что адвокаты не будут копать глубоко? — предположила я, но подруга только махнула рукой.

— Я не могу рисковать, ведь я обещала бабуле, что никто не узнает ее тайну.

— И что теперь?

— Придется отказываться от Родиного предложения, — расстроенно вздохнула она.

— Ты серьезно?

Она пожала плечами и поднялась.

— Не стоит с этим тянуть, прямо сейчас и договорюсь о встрече. Ты пойдешь со мной?

— Зачем это? — забеспокоилась я.

— При тебе Родион не будет говорить лишнего, — она достала телефон.

— Как ты объяснишь причину отказа?

— Скажу, что у меня в роду были цыгане.

Я неуверенно хмыкнула, а подруга переключилась на разговор с Родионом.

— Привет… Да, подумала, хочу встретиться… Хорошо, я подъеду через полчаса. Пока. — Она повесила трубку и посмотрела на меня, — собирайся.

— Может, вы как-то сами, по-семейному? — все-таки закинула я удочку.

— Васька, ты же моя лучшая подруга, кто еще поддержит меня в трудной ситуации? И тебе не мешает выбраться куда-нибудь. Как родители уехали на юга, так ты и валяешься дома.

Я махнула рукой и пошла одеваться, поняв, что спорить с Любкой бесполезно.

— Между прочим, я таким образом отдыхаю нечасто, — заявила я, возвращаясь в шортах и майке.

— Не спорю, но их не будет еще три недели… ну ты даешь, — без перехода сказала она.

— Что случилось?

— Ты на рыбалку собралась?

— Почему это? — обиделась я.

— Посмотри на меня: я в платье и на каблуках, Родион всегда элегантен, а ты? Да нас в ресторан не пустят.

Я почесала нос и была вынуждена согласиться с Любкиными доводами. Подруга порылась в моем гардеробе и выудила белый сарафан в бледно-розовый цветок.

— Так гораздо лучше, — одобрительно сказала она, когда я появилась перед ней в данном наряде, — только волосы распусти и глаза подкрась.

— Я не пойму, мы едем расставаться с твоим Родей или очаровывать его? — пробурчала я, послушно распуская хвост. Волосы у меня длинные, светлые, точнее, рыжеватые.

— Глазища-то огромные, — сделала мне комплимент подруга, пока я красилась, — не пойму, как ты до сих пор без парня, такая красота пропадает.