Тайна XV - [23]

В восемь часов позиции переменились. Клептон перешел вперед, а Сэнт-Клер занял его место позади. И так как зрелище стало довольно монотонно, исследователь предался снова мечтам, в которых ему улыбались Ксаверия и Ивонна…

И вдруг, в то время, как он был весь погружен в мечты, крик Клептона пробудил его и заставил быстро обернуться.

— Сэнт-Клер! Там, наверху! Впереди!..

Он поднял голову и испустил что-то вроде радостного ворчания, которому в ответ послышались восклицания адмирала, Фламмариона и Дамприха.

Там, в вышине, на расстоянии может быть трехсот метров, над Кондором летала какая-то фантастическая птица, с большими ослепительной белизны крыльями и широким хвостом.

— Аэроплан, — прохрипел Сэнт-Клер, который в эту минуту потерял все свое обычное хладнокровие.

Фантастическая птица быстро приближалась к Кондору. Вскоре она оказалась над ним и стала описывать большие круги, не отдаляясь, но и не приближаясь. Несомненно, аэроплан наблюдал за Кондором и изучал его.

Вдруг он остановил свои движения, повернул к северо-западу и понесся. Он уменьшался, делался почти не материальным, представлялся только точкой и готов был исчезнуть совсем, как вдруг из него вылетела, из его хрупкой белизны вырвалась полоса света, как будто заряд. С невообразимой быстротой этот заряд достиг Кондора, вспыхнул с резким свистом в метре расстояния от неподвижных Сэнт-Клера и Клептона… Он пролетел, все его проводили глазами и вдруг вздрогнули и побледнели… С ужасающей детонацией снаряд разразился в виде шатра из белого пламени, похожий на страшный клубок из молний.

Показался дым, потом все исчезло.

Сэнт-Клер и Клептон посмотрели друг на друга; они были бледны, пот выступил у них на лбу…

— Друг мой, — сказал один из них, — если б взрыв произошел на двадцать секунд ранее, мы были бы убиты как ударом грома…

— Да, — сказал другой, — сожжены, уничтожены…

— Это одно из их орудий…

— Это нечто ужасное…

Они замолчали, и смотря друг на друга, сознавали, что на лицах их виден инстинктивный испуг… Тогда они повернулись к адмиралу и Дамприху; те тоже были бледны, как и они, и стояли с расширенными зрачками.

В этот момент сумбурного страха один только Фламмарион казался спокоен… И даже странная, суровая складка прорезала перпендикулярно его лоб, обыкновенно ясный и спокойный.

Там, на северо-западе, сказочная птица исчезла.

Тогда одинаковым движением Сэнт-Клер и Клептон резко пожали плечами, и еще бледные, но холодные и решительные, ясным голосом, со сдвинутыми бровями, они сказали:

— Мы идем туда?

— Да, идем к назначенному месту.

— Это именно под 1-м градусом широты…

— И под 20-м восточной долготы…

— Мы там будем через двадцать минут…

— Хорошо!

— Клептон, вы пойдете к рулю?

— Да, и вы пойдете со мной…

— Разумеется. Нужно знать…

— И я велю наэлектризовать оболочку, крылья и пропеллеры чтобы отбросить все электрические заряды врага…

— Да. Таким образом мы будем неуязвимы.

— Если только нет у них еще более страшных орудий, — сказал Сэнт-Клер.

— Может быть, Клептон. Но единственный способ узнать это — лететь туда…

— Это и мое мнение!

— И наше тоже! — сказал серьезно адмирал, жестом указывая на Дамприха, который стоял выпрямившись около него…

— Конечно, — подтвердил Фламмарион.

Но Сэнт-Клер уже направился к выходу. Он не заметил, что в этом «конечно» слышалась угроза, как шипение гадюки.

Все сошли вниз и заперли выход; внизу лестницы, в коридорчике они разделились: Сэнт-Клер и Клептон пошли прямо к задней части корабля; адмирал, Фламмарион и Дамприх прошли к наблюдательному посту впереди.

Две минуты спустя, механики Дервинг и Гаинор, бывшие оба на службе, в виду важности событий, получили от Сэнт-Клера следующий приказ:

— Алло! Алло! Поднимитесь на 3000 метров перпендикулярно… Потом ход вперед; скорость 350 километров в час… Берегитесь!.. Мы идем на врага!..

И вздрагивая всей своей наэлектризованной металлической оболочкой, Кондор подскочил и понесся к небесам…

V Маленькая сестра Сэнт-Клера

11 октября, в 10 часов утра, Франц Монталь, директор всемирного Аэрогаража в Париже, сидел в своей конторе, готовясь, с помощью своего секретаря, разбирать обширную утреннюю корреспонденцию.

Магазины, бюро и платформы всемирного гаража находились в верхнем этаже громадного двенадцатиэтажного дома в Нейли.

В эту эпоху укрепления, которые когда-то окружали Париж, не существовали больше. Они были срыты, рвы засыпаны и на этом обширном пространстве были устроены бульвары, обсаженные рядами деревьев.

Свет октябрского солнца проникал в бюро через громадные римские окна, выходившие на широкую террасу, куда приставали и откуда отправлялись аэропланы.

Быстро, сухим тоном диктовал Франц Монталь своему секретарю ответы на полученные письма. И секретарь быстро стенографировал диктуемое.

У директора было худое, костлявое лицо, теперь ярко освещенное солнцем, лицо это было без всякого признака усов и бороды; рыжие коротко остриженные волосы, маленькие и холодные глаза, нос с легкой горбинкой, губы узкие, презрительно сжатые, энергичный подбородок… Этому тонкому, нервному человеку могло быть лет сорок.

Он читал последнее письмо, когда раздался звонок. Франц Монталь нажал одну из кнопок слоновой кости, бывших на столе. Дверь тотчас отворилась и вошел лакей.