Тайна, в которой война рождалась… (Как империалисты подготовили и развязали вторую мировую войну) - [121]
В течение того же дня римское радио передало сообщение итальянского правительства в связи с началом войны в Европе: Италия не предпримет инициативы и не откроет военных действий.
В Лондоне и Париже узнали о германской агрессии рано утром. Польское правительство немедленно поставило вопрос о выполнении союзниками их обязательств. Общественное мнение в обеих странах было настроено решительно в пользу выступления в поддержку Польши. Кроме того, народные массы прекрасно понимали, какая опасность грозила Англии и Франции, если бы Польша была отдана Гитлеру. Укрепившись на Востоке, он повернулся бы против западных держав.
Иные настроения господствовали в официальных кругах Лондона и Парижа. Поздно вечером 1 сентября английский и французский послы в Берлине вручили Риббентропу идентичные ноты. Их содержание весьма своеобразно.
Констатируя факт вторжения немецких войск на польскую территорию, правительства Англии и Франции заявили: «им кажется», что создавшиеся условия требуют выполнения взятых ими в отношении Польши обязательств. Если германское правительство не представит «удовлетворительных заверений», что оно прекратит агрессию, Англия и Франция выполнят свои обязательства.
По смыслу ноты являлись ультиматумом. Но это был самый странный в дипломатической практике ультиматум – в нем не указывался срок выполнения Германией поставленных условий.
Еще более характерным явилось заявление Чемберлена в палате общин вечером 1 сентября. Премьер сказал, что если на ноту не последует ответа, то посол правительства его величества получил указание… потребовать свой паспорт.
Обращая внимание на странную медлительность британского и французского правительств, Буллит сообщил 2 сентября из Парижа:
«Некоторые видные французские государственные деятели… хотели бы достичь компромисса, который предоставил бы Гитлеру основные из его 16 требований от 31 августа. Ряд видных членов французской палаты депутатов и сената, которые работают в близком контакте с этими правительственными деятелями, также в душе настроены оставить Польшу на произвол судьбы».
В те часы, когда германские бомбардировщики сбрасывали на Польшу свой смертоносный груз, а ее послы обивали пороги в Лондоне и Париже, требуя выполнения «гарантами» их обязательств, англо-французская дипломатия лихорадочно изыскивала закулисные пути для осуществления своих коварных планов. Главные надежды опять возлагались на Муссолини.
Начало войны в Европе застало Италию совершенно неподготовленной. «Генерал Карбони рисует очень мрачную картину наших военных приготовлений, – отметил Чиано в своем дневнике. – Ограниченные средства, беспорядок в командовании, деморализация в армии». Даже наиболее воинственные фашистские иерархи рассматривали провозглашение Италией нейтралитета как опасение. Что касается народа, то он не скрывал своей антипатии к германскому фашизму и был решительно против вовлечения его страны в войну ради чуждых целей.
В таких условиях Муссолини, игравший роль «вопросительного знака» в политике, что было на руку гитлеровцам, охотно вмешался бы в игру в качестве посредника. С этим он связывал надежду не только приобрести политический капитал, как в дни Мюнхена, но и кое-что урвать для Италии со стола европейской конференции в качестве платы за услуги.
Еще 31 августа «дуче» обратился в Лондон и Париж с предложением созвать 5 сентября конференцию для пересмотра условий Версальского договора, «которые являются причиной настоящих осложнений».
Несмотря на вторжение Германии в Польшу, 1 сентября в Рим поступили положительные ответы. Франция с благодарностью приняла итальянский проект, лишь оговорив необходимость пригласить на конференцию Польшу. Британский кабинет тоже выразил согласие. По предложению Чиано, французское правительство запросило Бека о согласии Варшавы. К концу дня, когда посол Франции Ноэль получил телеграмму с указанием обратиться в польский МИД, война была уже в полном разгаре. С рассвета польская столица подвергалась непрерывным налетам. В связи с появлением Иоэля Бек с противогазом через плечо поднялся из бомбоубежища. Во время их беседы немецкие самолеты сбросили поблизости парашютный десант. Обстановка мало подходила для обсуждения вопроса о созыве конференции 5 сентября. Сообщая в Париж, что Бек потребовал в ответ выполнения союзниками их обязательств, Ноэль отметил: атмосфера «уже не подходила для улаживания».
Не дожидаясь ответа Варшавы, Бонне настаивал через французского посла в Риме, чтобы Муссолини предпринял инициативу перед Гитлером. Одновременно по его указанию французская печать опубликовала сообщение, что правительство положительно отнеслось к итальянскому предложению созвать конференцию для «урегулирования европейских затруднений».
«Уступая настояниям Франции, мы зондируем Берлин о возможности созыва конференции», – записал Чиано в дневнике. В 10 часов утра 2 сентября итальянский посол в Берлине Аттолико передал Гитлеру сообщение Муссолини, что Италия имеет возможность получить согласие Англии, Франции и Польши для созыва конференции на таких условиях:
«1. Перемирие, при котором армии останутся
Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.