Тайна трёх колец - [66]
Старый австралиец даже головы не повернул:
– Ты ещё здесь, сынок?
Но хвостом в ответ Босс всё-таки махнул.
В комнате с люком лай теперь был не таким громким. Макс просунул голову в дверь: далматины катались по полу от смеха и время от времени лениво издавали кто вой, кто лай. Только Капитан по-прежнему занимался делом. Голос у шнауцера охрип от натуги, а фуражка слетела с головы, до того яростно тот гавкал на людей и волков.
Зефир при появлении в дверях Макса с друзьями мигом насторожилась.
– Дело сделано? – спросила она. – Мы двигаемся?
Макс кивнул:
– Надо спешить. Берег всё дальше с каждой минутой.
Капитан сердито рыкнул напоследок, вынул голову из люка и хрипло проговорил:
– Самое время. Волки пытались напасть на людей, но те стали бросать в них канистры, а потом удрали и забились под лестницу. Они забаррикадировались деревянными поддонами, волки рычали на них, а люди без конца переругивались.
– Так чего мы тут болтаем? – встрял в разговор Крепыш. – Пошли отсюда!
Собаки кинулись к двери. Макс, Крепыш, Гизмо и Твен посторонились, чтобы освободить путь пятнистой чёрно-белой реке из далматинов.
– Бегите, ребята! – гавкнула Гизмо им вслед. – Вы изумительно хорошо полаяли!
– Спасибо, Гизмо, – поблагодарил, пролетая мимо, Космо.
Только скрылся из виду последний тонкий хвост далматина, Макс, Крепыш и Гизмо поспешили следом. Твен и Капитан были замыкающими.
– Не могу поверить, что мы всё-таки покидаем корабль, – печально пробасил Капитан, когда они пробегали под сверкающими люстрами в игорном зале и петляли между покрытыми сукном столами.
– Я тоже, старина, – поддержал друга Твен. Вслед за далматинами они протиснулись в позолоченную дверь и вышли на палубу. – Это место сослужило нам хорошую службу. Нам всегда найдётся о чём порассказать.
– Это верно, – грустно отозвался Капитан, когда они оказались на носу корабля. – Конечно найдётся. И скоро мы отыщем себе новый дом.
Десяток далматинов столпился у перил, глаза всех собак были прикованы к восточному берегу реки. Сквозь деревья пробивались первые лучи зари, они подсвечивали водную рябь позади корабля. Берег и причалы уже отдалились на ширину большой улицы от борта, и расстояние между кораблём и сушей увеличивалось с каждой секундой.
«Цветок» держался на воде и двигался к центру реки. Главный причал теперь казался куда выше, чем раньше. Река была неспокойной, тёмной, наверняка холодной. И казалась очень грозной.
Лететь до воды долго, а расстояние до берега растёт на глазах.
– Готовы, пожарные? – пролаяла Зефир поверх свиста ветра и шума воды.
– Готовы! – гавкнули в ответ Космо, Астрид и остальные далматины.
– Вперёд!
Худые пятнистые собаки пролезали между столбиками перил и спрыгивали вниз. Они лаяли и визжали от страха, молотя по воздуху тонкими, костлявыми лапами. А потом падали в воду и уходили в её мутные глубины.
Макс следил за прыжками далматинов, затаив дыхание. Неизвестно, как собаки перенесут холодные волны и стремительное течение. Только бы никто не пропал в волнах! Ведь они вместе так тщательно всё продумали.
Но вот из-под воды одна за другой повыскакивали белые головы далматинов. Глотая воздух, дико лупя по воде передними лапами, собаки боролись с рекой и кое-как продвигались к берегу.
– Ой-ой-ой, – простонал Крепыш. – Невесёлое зрелище. Разве я не клялся, что завязываю с водой? Я уже проплыл столько, что ни одному далматину и не снилось!
Гизмо лизнула морду Крепыша:
– Значит, у тебя большой опыт.
Капитан окинул прощальным взглядом корабль, и глаза его заблестели. Он повернулся к Твену.
– Не подержишь ли мою фуражку? – попросил он и шмыгнул носом. – Мне бы не хотелось потерять её.
Твен кивнул мохнатой головой:
– Будет сделано, Капитан.
Твен осторожно ухватил зубами фуражку, сидевшую между заострёнными ушами шнауцера, и снял её с головы своего друга. Оглядевшись в последний раз, Капитан вздохнул и спрыгнул в воду. Он взвизгнул в полёте и с плеском ушёл под воду.
Пасть у Твена была занята капитанской фуражкой, говорить он не мог, поэтому лишь подмигнул Максу, Крепышу и Гизмо, потом перепрыгнул через перила и последовал за другими собаками, которые гребли к берегу.
Макс посмотрел на Крепыша.
– Ты прав… – начал было он.
Но не договорил. Крепыш подошёл вразвалочку к краю палубы и, сделав глубокий вдох, сиганул в воду.
Макс завилял хвостом.
– Полагаю, теперь мой черёд, – пробормотал он сам себе.
И потом, глядя на берег, составил вместе задние лапы и высоко подпрыгнул – в утренний воздух, навстречу ветру, – перелетел через белые перила и издал самый громкий и самый счастливый возглас Крепыша: «И-и-йа-а-а!»
Глава 23
Сияние славы
Вода взорвалась вокруг Макса, когда он брюхом шлёпнулся в холодную реку. Несколько гребков – и лабрадор вынырнул, глотая воздух.
Держа голову высоко над водой, Макс усердно работал лапами. Впереди на берег выбирались далматины, Капитан и Твен, а за ними – Крепыш и Гизмо. Все собаки отряхнулись и выстроились в линию на траве. Все следили за последним плаванием «Цветка Юга».
Макс почти добрался до отмели, когда за его спиной раздался громоподобный взрыв.
Пёс вылез на мягкий песок и обернулся. С кормы корабля вверх взвился столб пламени. Горящие обломки дерева разлетелись во все стороны, они падали в воду и с шипением гасли.
