Тайна трёх колец - [50]

Макс прыжками приблизился к дверям, за которыми скрылась Гертруда. Крепыш и Гизмо не отставали. Из коридора собаки попали в ярко освещённый кабинет. На полке слева от двери стояли несколько компьютеров. За ними широкое окно глядело в тёмную комнату. Возле окна была стальная дверь, примерно как та, что вела внутрь здания. Справа – шкафы со стопками папок-скоросшивателей, позади них – чистая белая доска.

Напротив двери в коридор, над пожелтевшим и зачахшим папоротником в горшке, висела фотография в рамке. Увидев её, Макс тряхнул головой, не веря своим глазам. Быть того не может! Он снова посмотрел на снимок. Но изображение в рамке не изменилось.

На фотографии была запечатлена пожилая женщина с седыми волосами, завязанными в конский хвост. Она тепло улыбалась и обнимала чёрного лабрадора.

Лабрадора, которого Макс знал. Мадам Кюри.

Пёс привстал на задних лапах и поскрёб стену передними, потом прижался носом к стеклу, накрывавшему снимок.

– Мадам! – выдохнул он. – Это моя подруга Мадам. И она со своим человеком.

Гертруда подошла к Максу и спросила:

– Ах, эта пожилая женщина? Это вожак стаи Мадам Кюри. Ты знал Мадам?

– Да!

– Я так и думала, – кивнула Гертруда. – Слышала, как ты говорил об этом Горе. Полагаю, ты знаешь, что Мадам была первым подопытным животным пожилой женщины. Это она придумала Праксис. Тут все относились к ней с почтением – и животные, и учёные. – Свинья вздохнула. – Даже я.

Макс так и стоял на задних лапах. Он изучал лицо пожилой женщины. Изгиб носа, морщинки в уголках глаз, бледную кожу.

Эта женщина сделала Мадам такой мудрой и преданной собакой. Она намеревалась сделать бессчётное количество животных такими же умными, как Гертруда и Гора.

Глаза у неё были добрые, приветливые. Заглянув в них, Макс решил: это к ней должен привести символ.

Вожак стаи Мадам вернёт Макса, Гизмо и Крепыша их людям.

Макс опустился на пол и накинулся с вопросами на Гертруду:

– Эта женщина! Ты знаешь, где она? Где мы можем найти её?

Гертруда процокала к металлической двери рядом со столами и наблюдательным окном.

– Может, знаю, а может, и нет, – холодно бросила она. – Но моя работа не в этой комнате. То, что мне нужно, за этой дверью. Мы ещё не закончили мою работу.

Крепыш и Гизмо встали по бокам от Макса.

– Это действительно та, кого мы ищем, верзила? – спросил такс.

– Она милая на вид, – со вздохом произнесла Гизмо.

– Я не знаю, – сказал Макс. – Но, как говорил Твен, это интуиция. Она мне подсказывает, что это именно тот человек.

К удивлению Макса, Гертруда приподняла передние ноги, взвалила тяжёлое брюхо на вращающееся кресло и с шумом взгромоздилась на стол. Она постучала по клавиатуре компьютера копытцем.

– Эй, постой! – тявкнула Гизмо. – Что ты там делаешь?

Свинья не ответила. Она уставилась глазами-бусинками на клавиатуру и, периодически поглядывая на монитор, аккуратно вводила какие-то команды.

А потом большая металлическая дверь в стене со свистом отъехала в сторону.

– Вот! – прохрюкала Гертруда сверху вниз. – Наконец-то мы у цели. Идите проверьте, безопасно ли там. Мне нужно время, чтобы слезть отсюда, и я что-то робею.

– Нашла время робеть! – проворчал Крепыш, закатывая глаза.

Макс высоко поднял голову и прошествовал в дверь, Крепыш и Гизмо последовали за ним. Опасливо ступая, собаки двигались к середине комнаты. И вдруг лампы на потолке зажужжали и зажглись одна за другой.

При их свете собаки обнаружили, что очутились в стерильно чистом помещении с белыми стенами, похожем на то, где Макса осматривал ветеринар, только просторнее и всяких металлических поверхностей тут было больше. Всё пропахло химикатами: ноздри у собак сразу защипало, а глаза заслезились. С потолка и стен свисали какие-то сверкающие металлические приспособления, по углам были расставлены открытые клетки. Рядом с одной стояла небольшая койка на четырёх блестящих серебристых столбиках.

Макс крутанулся, потоптался на гладком полу. Попасть в это помещение можно было двумя способами: через дверь, которой они только что воспользовались, и через огромные двойные двери напротив наблюдательного окна – точно такие же, как те, что они с Гертрудой открыли при входе в здание. Двойные двери были крепко заперты. Наверное, они предназначались для крупных подопытных вроде Горы.

Максу не по душе пришлось это помещение. Здесь ощущался страх животных; тут не было ни уютных уголков, ни мягких вещей, только блеск холодной стали и кафеля. Однако и ничего опасного он не заметил. Ничего такого, что могло бы причинить вред самовлюблённой свинье.

Макс повернулся к окну и пролаял Гертруде:

– Всё в порядке! Тут никого нет, только всякое барахло.

Свинья взобралась на стол и стояла у самого стекла.

– О, хорошо! – крикнула она, голос донёсся через открытую дверь. Однако Гертруда, похоже, не собиралась заходить внутрь.

Макс хотел было спросить, что делать дальше, но свинья вдруг гаденько улыбнулась и нажала какую-то кнопку на клавиатуре.

Дверь, которая вела в кабинет, закрылась.

Глава 17 Вторая стадия

– Ты чего? – гавкнул Крепыш.

Мелко переступая лапками, он подбежал к двери и принялся царапать её когтями. Сердитый лай такса наполнил комнату.