Тайна трех бриллиантов - [14]

– Итак, вы закрыли крышку, взяли в руки барсетку и чемоданчик и отправились в хранилище. В следующий раз, как я понимаю, сумочка была открыта только утром, и чехла с копиями вы в ней не обнаружили.

– Именно так.

– Пропало все, и чехол, и камни?

– Да, все вместе.

«Однозначно, это – шоу-рум, – вновь подумал Лев. – Кто-то из уважаемых господ воспользовался тем, что Литке зазевался, да и стянул пакетик. Между прочим, довольно смелый ход. Как он, интересно, собирался отмазываться, если бы его маневр обнаружили? Тоже свалил бы все на забавное недоразумение? Занятно. Хотел бы я посмотреть на того, кто рискнет так играть со своей репутацией. «Миллиардер Комаров мелочь по карманам тырит» – неплохой заголовочек для передовицы. Газетчики бы на ушах стояли от счастья. Такой материалец! Нет, что ни говори, а смело. Очень смело. Особенно учитывая то, что мысль наверняка родилась спонтанно. Но вот что это была за мысль? И у кого именно она родилась? Занятный, очень занятный случай».

Переговорив с Литке, Гуров позвонил Шурыгину, тактично дожидавшемуся окончания беседы где-то вне поля зрения.

– Мы закончили, спешу передать кабинет его законному хозяину, – сообщил полковник.

– Надеюсь, после разговора с господином Литке ситуация стала для вас яснее, – дипломатично поинтересовался Шурыгин.

– Да, немного. Еще я хотел бы уточнить, во сколько завтра начнется аукцион и когда обычно заканчиваются подобные мероприятия.

– Начало в десять, а когда закончится, это, как сами понимаете, заранее предугадать невозможно. Все зависит от того, как пойдут торги. Обычно вся процедура продолжается около часа. Иногда чуть больше, иногда чуть меньше.

– Хорошо, спасибо. Буду ориентироваться на продолжительность в час. Я бы хотел побеседовать с господином Комаровым, думаю, после аукциона я смогу найти его здесь?

– Да, разумеется. Геннадий Евгеньевич – наиболее вероятный покупатель, и если он выиграет торги, он пробудет у нас в гостях гораздо дольше. Так что у вас все шансы встретиться с ним.

– Благодарю вас, постараюсь использовать эти шансы.

Когда Гуров покинул аукционный дом, на улице уже вечерело.

Собеседования заняли много времени, и он досадовал, что, вместо того чтобы ехать домой, ему сейчас придется вернуться в Управление. Из-за этих никчемных стекляшек пришлось прервать расследования по важным делам, и теперь предстояло допоздна просидеть в кабинете, чтобы хотя бы отчасти наверстать упущенное.

Подъезжая к Главку, он, взглянув на здание, заметил, что из окна их общего с Крячко кабинета льется свет.

«Кажется, не я один сегодня на сверхурочной, – усмехнулся Лев. – Старая гвардия в своем привычном амплуа».

– Ага! Вот он! – победно воскликнул Стас при появлении Гурова. – Ну что? Будем колоться или в молчанку играть?

– Ты это о чем?

– А ты не знаешь?

– А должен?

– Нет, мне это нравится, – фыркнул Стас. – На трубке жертвы сто пятьдесят звонков с его номера, а он, видите ли, ничего не желает об этом знать. А тебе известно, что…

– Какой еще жертвы? Каких сто пятьдесят звонков? Стас, если у тебя опять приступ шутливости, вот именно конкретно сейчас это абсолютно некстати. Я устал как собака, я полдня на какую-то бессмысленную хрень убил, у меня еще дел недоделанных… О, черт! Звонок! Точно. Я же хотел позвонить ему. Вот зараза, восьмой час уже…

Вспомнив, что за весь день так и не нашел времени позвонить Шульцу, Гуров в досаде достал трубку и нашел нужный контакт.

После активации номера в трубке послышались гудки, а откуда-то из недр со стороны сидящего за столом Крячко в это время донеслись переливчатые звуки зазвонившего телефона.

– Чего это у тебя там? – удивленно спросил Лев, знавший, что на звонке у Стаса стоит другая мелодия. – Мобильник, что ли, кто-то забыл?

– Ага, – саркастически посмотрел на него Крячко. – Забыл. Да так, что, боюсь, уже и не вспомнит теперь.

– Вот черт, опять не берет трубку, – досадовал между тем Гуров. – В подполье, что ли, ушел?

– Иваныч! Очнись! Тот, кому ты звонишь, давно труп. Не ответит он тебе с того света.

– То есть как это труп? С чего ты взял? И вообще, откуда ты… – осекся Лев, догадавшись о том, что произошло, и пронзительно взглянул Стасу в глаза: – На какой это трубке моих сто пятьдесят звонков? Кто жертва?

– Уф-ф… Ну, наконец-то дошло. А то я уже, признаюсь, начинал беспокоиться за тебя. Совсем, думаю, заработался, бедняга, вот уже и родная крыша вдаль уплывает.

– Хочешь сказать, у тебя там, в столе, его телефон? – не обращая внимания на дружеские издевки, продолжал спрашивать Гуров. – Его, Щульца? Ювелира? Он что, мертв?

– Вот! Вот теперь узнаю нашего бравого полковника. Давно бы так. А то стоит тут передо мной, невинность из себя строит. «Какие звонки?», «Какая жертва?». А вот такая вот. Сам черт не поймет, что это за жертва и кому ее жертвой сделать понадобилось. Жил себе дедок, божий одуванчик, обращался в цивильных сферах, на хлеб, на соль консультациями зарабатывал. И вдруг, откуда ни возьмись, киллера по его душу прислали. Да и не дешевого, похоже. И оружие, судя по дальности, неплохое, да и стрелок профессиональный. С одной пули уложил. И теперь, учитывая, что в списке недавних контактов жертвы несколько раз повторяется ваш личный, уважаемый товарищ полковник, телефонный номер, мне так и хочется поинтересоваться…