Тайна субургана. И если я умру завтра... Среда обитания - [23]

— А мы будем сидеть сложа руки и смиренно смотреть на эти безобразия? Нет, Лувсан. Мы с тобой, преданные бурхану его послушники, должны защищать нашу веру против всех неверных.

— Если бы я знал, как ее защищать, то и живота своего не пожалел бы. Сейчас я похож на горного барса, изъеденного муравьями и обессилевшего.

— Не говори так. Бурхан нас не оставит. Придет время, и он протянет нам свою щедрую длань. А мы, чтобы возблагодарить его, не пожалеем ни золота, ни своей крови.

— Ай, правильно говорите, Дамиран-гуай. Я тоже частенько об этом подумывал.

— А если так, то помоги возвести субурган. Пожертвуй, что можешь. А бурхан, благословляя тебя и очищая прегрешения твои, сторицей тебе воздаст.

— На воздвижение святого субургана ничего не пожалею. Пока мои стада принадлежат мне, я сам распоряжусь ими. Иначе не успеешь оглянуться, как они будут в руках у Сэда.

— Я верил в тебя, потому и приехал, Лувсан-гуай. Но об этом не надо нигде говорить громко. — Дамиран понизил голос. — Вообще, я кое-что скажу тебе по секрету. — Засучив широкие рукава дэли, он выбрал с подноса самый большой и жирный кусок баранины и начал есть, громко чавкая от удовольствия, отрезая куски большим широким ножом возле самых губ и уставившись сальными глазками на жену Лувсана, сидевшую у очага. Время от времени он подмигивал ей и многозначительно улыбался. Этот низкорослый тайджи в молодости был большим ветреником, никто не мог точно сосчитать, скольких девушек он соблазнил и бросил. В преклонные годы характер его остался прежним, поэтому жена Лувсана быстро поняла намеки тайджи, в ответ чуть заметно кивала головой и тихонько хихикала.

Не вставая с подушек, хозяин юрты вытащил из сундука заветный кувшинчик с водкой, припрятанный на особый случай.

— Подогрей-ка водочку, да побыстрей. Мы с тайджи еще немного попьем, — крикнул он жене.

С тех пор как ушла последняя служанка, все заботы о домашнем очаге легли на ее плечи. Чтобы не выслушивать злых окриков и брани не в меру гневливого мужа, она безропотно исполняла любую его прихоть. Молча подав мужу подогретый кувшинчик с водкой, женщина затянула полог и прилегла отдохнуть.

— Дорогой Дамиран, теперь нам никто не будет мешать говорить откровенно. Я ведь тоже ненавижу эту власть. Судьбой свыше нам была предопределена совсем другая жизнь, особая. Мы были поставлены над всеми оборванцами, протягивавшими к нам свои грязные руки за куском. А теперь посмотри-ка, что делается? Теперь, выходит, мы должны есть с ними из одного котла, — вздыхал Лувсан.

— Народная власть долго не продержится. Только одними вздохами тут не поможешь. Слушай, — Дамиран перешел на шепот, — постарайся сделать все возможное, чтобы окрестные араты поголовно приняли участие в воздвижении субургана и чтобы жертвовали ружья, сабли, кинжалы — одним словом, любого рода оружие. Золото — золотом, а главное сейчас — это оружие. Ясно? Скотоводы будут защищать свою власть с пеной у рта, как свой очаг. Вот и надо оставить у них в руках одни кнуты. Понимаешь? Нужно вооружать лам, которые день и ночь возносят молитвы бурхану за наши прегрешения. Отец нашей религии святой и всемогущий Банчин-богд благословляет своей десницей деяния наши, направленные на освобождение послушников бурхана из цепких рук неверных.

Схватив Лувсана за лацкан рубахи и притянув его багрово-сизое лицо к самым своим губам, Дамиран зашептал:

— С той стороны, откуда встает солнце, придет войско, всю нечисть сметет с лица нашей земли, и все повернется по-старому. Все ламство — истинные защитники нашей веры — поднимется с оружием в руках на священную войну за веру. А вместе с ними и мы. Понял теперь, зачем я пришел к тебе?

— Сам бурхан всемогущий прислал вас, почтенный тайджи, в мой дом. Сам святой богд изрекает мудрые речи вашими устами. Ай, как хорошо, если японское войско придет сюда и вернет мне мои табуны…

— Обязательно придет, я это знаю точно. Только ты не болтай лишнего. Смотри осторожней будь. Не то эти революционные оборванцы быстро упекут тебя в каталажку.

— Вы же меня знаете. Конечно, я не так учен, и мой ум не так широк, как ваш, но все же я ваш единомышленник и очень этому рад… Уже за полночь, тайджи. И водка вся кончилась… Ложитесь спать.

— Неужели ты думаешь, что я пришел к тебе за этим? — Дамиран кивнул на опустевшие кувшины. — Этого добра у меня, слава бурхану, всегда с избытком. Открой-ка лучше уши да слушай, что еще скажу. Выспаться успеем. Объявился в ваших краях один революционер. Сэдом звать. Слыхал про такого?

— Слыхать-то Слыхал, а что такое?

— Убрать его надо с нашей дороги — вот что!

— Как это — убрать?

— Очень просто: повернуть лицом к нирване, попросту говоря — убить. Мы решили поручить это ответственное дело тебе. Больше надеяться не на кого. Ты теперь не спорь с Сэдом. Наоборот, постарайся во всем с ним соглашаться и войти к нему в доверие. Я думаю, когда ты таким образом сойдешься с ним поближе, то без труда сможешь лишить его возраста, не вызвав ни у кого подозрений. Выполнишь? Ты должен это сделать!

От такого поручения Лувсан окончательно протрезвел. Все внутри у него похолодело, он сидел, открыв рот, не говоря ни «да», ни «нет».