Тайна стонущей пещеры - [49]
Он повернул в узкий коридор пещеры и бросил на ходу:
— Будь здесь, я скоро вернусь!
«Значит, их только двое!» — капитан Шарый слышал все от слова до слова. «О какой плотине говорил Сыч? — наморщил он лоб, пытаясь припомнить, где здесь поблизости есть плотины. — Неужели Красивое озеро?!..» — обожгла догадка.
Шарый мысленно представил, как сокрушительная лавина воды обрушится на город, и похолодел.
«Ну нет! Из вашей звериной затеи ничего не выйдет! — стиснул он зубы, не спуская глаз с Матвеева. — Сыч пошел к передатчику, который я ищу. Но теперь главное — другое… Надо действовать!» — решил капитан.
Матвеев проводил глазами Сыча и, когда свет фонаря исчез, медленно прошелся по пещере, закуривая. Как только вспыхнула спичка, Шарый сунул пистолет в карман и бросился на диверсанта.
Ослепленный светом, Матвеев не успел сориентироваться: Шарый оглушил его и опрокинул на землю.
Через минуту руки диверсанта были связаны за спиной. Шарый вынул из карманов Матвеева пистолет, пачку денег, документы, запасную обойму. Затем, перевернув диверсанта на спину, достал из-за пояса нож и отрезал уголок воротника рубашки, где нащупал ампулу с ядом.
Матвеев очнулся. Судорожно, как рыба на суше, он хватал ртом воздух.
Шарый разорвал на нем рубашку и, скрутив из нее жгут, крепко стянул ноги.
— Кричать не рекомендую! — затолкал капитан в рот Матвеева тряпичный кляп. Потом он вскочил на ноги, вынул из кармана электрический фонарик.
Зажав пальцами левой руки стекло фонарика так, чтобы он светил едва заметной полоской, капитан быстро пошел узким высоким коридором.
На крутом повороте Шарый повел лучом фонарика по неровному ряду толстых сталагмитовых колонн и устремился дальше.
«Старушка» подвела
Машина подпрыгивала на камнях, громыхала и скрипела так, что, казалось, она вот-вот рассыплется на части. Бледный, взволнованный Жорка коршуном вцепился в руль, всеми силами стараясь держать машину в повиновении. Но она скользила стертыми покрышками по мокрой почве и, как капризная лошадь, взбрыкивала на поворотах, упрямо занося кузов в сторону.
Но не это страшило Жорку. Больше всего боялся он, чтобы машина не остановилась. Тогда прощай, изорванное сиденье, спаянный и связанный проволоками мотор, прощай, гордое звание водителя!
«Не подведи, родная! Вывези, старушка!» — мысленно молил Жорка.
Но «старушка» подвела.
Перед небольшим подъемом, на середине широкой лужи, она вдруг действительно по-старушечьи кашлянула и стала, выбрасывая над радиатором струйку пара.
Жорка пулей выскочил из кабины.
— Я сейчас, одну минуту! — торопливо поднял он залатанный капот, на котором тотчас же звонко затанцевали водяные фонтанчики.
С минуту все ждали.
— Э-э-э, чего там! Эдак мы до морковкиного заговенья будем ждать. Пошли, товарищи! Тут всего с полкилометра осталось, — сказала Елизавета Петровна и первая перевалилась через борт кузова.
Вытянувшись цепочкой, группа двинулась по обочине размытой дороги. Дождь все еще хлестал людям в спину, но на небе уже появились просветы. Ветер уносил косматую тучу в сторону моря.
Вера Алексеевна шла вслед за Елизаветой Петровной. Тревога мучила ее. Перед глазами стоял Сбитнев. Недаром он с такой жадностью слушал вчера вечером рассказ бабушки об этой злосчастной пещере!
Вера Алексеевна знала легенды, какие создал народ об этом страшном месте, знала и о людях, погибших в пещере. Сама она только однажды была в ней, еще студенткой, вместе с группой туристов. Они осмотрели тогда верхний зал при входе, прочитала трагические надписи на стенах, но дальше идти не решились.
«Неужели этот упрямец повел ребят в подземелье?» — подумала Вера Алексеевна, и, как бы отвечая на ее мысли, рядом кто-то проговорил:
— Зинка и Олег, наверное, где-нибудь наверху. Витька их с собой не возьмет.
Зинка уже всем рассказала о страшной пещере, и Коркин теперь тоже беспокоился о судьбе ребят.
Вера Алексеевна, очнувшись, удивленно посмотрела на Васю:
— А ты почему не на плантации?
— Я в кабине был, когда ливень начался, — поднял на учительницу синие глаза Вася. — Может быть, они совсем и не пошли в пещеру, а где-нибудь прячутся от дождя?
Как бы хотелось Вере Алексеевне, чтобы это было так! Она вздохнула и посмотрела вперед, где сквозь сетку дождя чернел силуэт двугорбой горы.
Впереди раздался лай. Под ноги Коркину бросился с жалобным визгом мокрый, дрожащий Тузик.
Потоп
Желтый луч фонарика с трудом пробивал вековую темноту. Сбитнев понимал: еще час — полтора, и он совсем погаснет. Поэтому он то и дело покрикивал на измученных товарищей и спешил, спешил вперед по бесконечному лабиринту подземелья.
Пещера, извиваясь влево-вправо, то поднималась, то спускалась, разветвлялась пустотелыми щупальцами. Ребята проходили один за другим залы и коридоры и, не задерживаясь в них, торопились дальше. Они ясно понимали, что их спасение во многом зависело теперь от крохотной красной нити лампочки, тускнеющей с каждой минутой.
На коротких остановках Сбитнев выключал свет. Теплый, влажный фонарик тоже «отдыхал» на его ладони. Ныли уставшие ноги, мучительно хотелось есть. Отдохнув минуту-две, ребята снова пускались в путь.
