Тайна средневековых текстов. Библиотека Дон Кихота - [47]
Возвращение в Роман. Роману неожиданно надоедает реальная жизнь, и он на короткое время возвращается в свой обычный формат.
Кошмарный сон владельца и главного редактора издательства «Палимпсест» Леонида Прокопича Безрученко (досадное продолжение)
Леонид Прокопич Безрученко подъехал на своей «Ауди А8» к воротам коттеджа. Электроника сработала. Створка ворот на встроенном рельсе отъехала влево. Шофер аккуратно вкатил лимузин во двор…
И вновь реальность. Роман словно сходит с ума, мелькая, как испорченный светофор, то красным, то зеленым светом
Воронов не знал, что с ним такое произошло на берегу. Далекий мыс, апельсины, ощущение какого-то напряжения и радости одновременно. Тепло. Солнце. Желание идти к мысу. А потом словно отрезало. Захотелось есть. Потянуло ко сну. Вылет был ранним. Встали в половине третьего ночи. И радость исчезла, как будто ее и не бывало.
Как следствие – тяжелые тени легли на землю. Это солнце неожиданно скрылось за облаками.
Тяжелый уставший шаг – это он с женой идет не к мысу, а назад – к отелю.
В ресторане царствовали совсем другие запахи. Здесь не было ни моря, ни сосен, а цитрусовые лежали правильными кучками: все спелые, аккуратно круглые и никуда не зовущие. Горы заменили сладкие кучи всевозможных десертов, присыпанных сахарной пудрой, словно снегом. Глаза разбегались. Тело тяжелело с каждой новой тарелкой, до отказа наполненной закусками.
После обеда вернулись в номер. Открыли балконную дверь и легли в постель досыпать недоспанное еще в Москве, легли, убаюканные шумом морского прибоя и пьянящим воздухом, в котором смешались запах сосен, моря и цитрусовых.
Но спать в номере гостиницы со странным названием «Тангейзер», да еще у подножия горы, было небезопасно. Еще при заселении профессор отметил для себя, что основные постояльцы здесь немцы. Обстоятельство, прямо скажем, настораживающее.
Проснулся Воронов от того, что никак не мог понять, что дальше делать Леониду Прокопичу Безрученко. Действительно, не сидеть же ему до скончания века в своем автомобиле, да еще с открытыми воротами, рядом с собственным коттеджем с темными окнами.
Ни тебе детского смеха, ни уюта, ни женского тепла и любви.
Здесь роман под названием «Библиотека Дон Кихота» явно застопорился и, казалось, не собирался писаться дальше.
Что делать со своим героем, издательским магнатом, профессор Воронов просто не знал.
Жена по-прежнему спала. Легкий ветерок играл занавеской: балконная дверь была открыта. Начались короткие сумерки, которые в горах почти сразу переходили во тьму.
Профессор дернул шнурок выключателя, и в его воображаемой сцене темный коттедж Безрученко тут же засветился весь, как новогодняя елка, а дом наполнился живыми голосами. «Мне хорошо – и ему пусть будет так же», – решил для себя профессор и, достав рукопись своего незаконченного романа о самом себе, быстро дописал: «Дом магната был полон радости и света».
Вечером они пошли гулять по поселку со звучным названием Чамюва (Сосновое гнездо). Сосен здесь действительно росло необычайно много. И «знакомый уху шорох их вершин» был слышен повсюду, стоило подуть со стороны моря даже самому легкому бризу.
Казалось, что сосны о чем-то постоянно шепчутся между собой. Казалось, они ведут свои неторопливые беседы прямо у тебя над головой, не стесняясь людей, не обращая на них ни малейшего внимания.
Количество сосен в этом месте было настолько велико, что на душу населения приходилось как минимум по одной маленькой роще.
Сосны шептались, и шепот этот был отзвуком других миров, путеводные тропы в которые ты мог найти только в самом себе, и нигде больше.
Итак, вечером этого же дня, дня прилета в Кемер, они вышли из отеля и решили прогуляться по темным улицам маленького турецкого поселка Чамюва.
Освещение оказалось весьма скромным: в основном вдоль шоссе, которое серпантином уходило прямо в горы и там, в горах, исчезало в кромешной тьме. Шоссе словно уводило тебя самого в твое собственное подсознание, в пещеру, в объятия доисторического животного, дракона Фафнера.
Решили уйти вглубь, чуть дальше от освещенной центральной части поселка.
В слабых отблесках тусклого желтоватого света наткнулись на силуэт большого американского автомобиля. Надпись на английском, прикрепленная к лобовому стеклу, сообщала, что это «бьюик» 1974 года выпуска, выставленный на продажу.
74-й. Эта дата отозвалась в сердце Воронова воспоминаниями. Ему – 20. Жизнь – непрекращающийся праздник. Он бросил скучный авиационный институт, факультет с кратким названием «Ад», как у Данте, что на самом деле означало лишь авиационные двигатели. Бросил и решил поступать на филфак. А для этого – сумасшедшее чтение в вагонах метро, под стук колес поезда, в давке, чтение классики и того же «Дон Кихота», который распушил свои страницы где-то между станцией метро «Университет» и «Октябрьским полем».
Конкурс на филфак в МГПИ 10 человек на место. Поступить надо с первой и единственной попытки. Тебе 20 лет. Проваливаешь экзамены – и в армию, а после, в 22, уже какая учеба? Социум жесток. У матери и бабушки сил нет тебя содержать. Все поставлено на кон: либо пан, либо пропал.
Главная черта литературно-художественного процесса – постоянное взаимодействие разных направлений мировой культуры и влияние их друг на друга. Чем похожи «Властелин Колец» и «Война и мир»? Как повлиял рыцарский роман и античная литература на Александра Сергеевича Пушкина? Что общего у Достоевского, Шиллера и Канта? На эти и другие вопросы отвечает легендарный преподаватель – профессор Евгений Жаринов. Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им.
Как чума повлияла на мировую литературу? Почему «Изгнание из рая» стало одним из основополагающих сюжетов в культуре возрождения? «Я знаю всё, но только не себя»,□– что означает эта фраза великого поэта-вора Франсуа Вийона? Почему «Дон Кихот» – это не просто пародия на рыцарский роман? Ответы на эти и другие вопросы вы узнаете в новой книге профессора Евгения Жаринова, посвященной истории литературы от самого расцвета эпохи Возрождения до середины XX века. Книга адресована филологам и студентам гуманитарных вузов, а также всем, кто интересуется литературой. Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им.
Просмотр сериалов – на первый взгляд несерьезное времяпрепровождение, ставшее, по сути, частью жизни современного человека.«Высокое» и «низкое» в искусстве всегда соседствуют друг с другом. Так и современный сериал – ему предшествует великое авторское кино, несущее в себе традиции классической живописи, литературы, театра и музыки. «Твин Пикс» и «Игра престолов», «Во все тяжкие» и «Карточный домик», «Клан Сопрано» и «Лиллехаммер» – по мнению профессора Евгения Жаринова, эти и многие другие работы действительно стоят того, что потратить на них свой досуг.
Как барокко может быть безобразным? Мы помним прекрасную музыку Вивальди и Баха. Разве она безобразна? А дворцы Растрелли? Какое же в них можно найти безобразие? А скульптуры Бернини? А картины Караваджо, величайшего итальянского художника эпохи барокко? Картины Рубенса, которые считаются одними из самых дорогих в истории живописи? Разве они безобразны? Так было не всегда. Еще меньше ста лет назад само понятие «барокко» было даже не стилем, а всего лишь пренебрежительной оценкой и показателем дурновкусия – отрицательной кличкой «непонятного» искусства. О том, как безобразное стало прекрасным, как развивался стиль барокко и какое влияние он оказал на мировое искусство, и расскажет новая книга Евгения Викторовича Жаринова, открывающая цикл подробных исследований разных эпох и стилей.
Как чума повлияла на мировую литературу? Почему «Изгнание из рая» стало одним из основополагающих сюжетов в культуре Возрождения? Чем похожи «Властелин Колец» и «Война и мир»? Как повлиял рыцарский роман и античная литература на Александра Сергеевича Пушкина? Почему «Дон Кихот» – это не просто пародия на рыцарский роман? Ответы на эти и другие вопросы вы узнаете, прочитав книгу профессора Евгения Жаринова, посвященную истории культуры и литературы, а также тонкостям создания всемирно известных шедевров.
Почему в Древней Греции самым модным жанром была трагедия? Кто на самом деле написал «Смерть Артура»? Так ли коварен был Макиавелли? Почему Данте гулял по аду именно с Вергилием? Как погиб Франсуа Вийон? Кто был самым любимым литературным героем Льва Толстого? Кто на самом деле утопил Муму? В цикле книг, посвященном истории литературных шедевров, профессор Евгений Жаринов обращается к самым знаменитым героям книг и эпоса и самым ярким эпохам в жизни человечества. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
Перед вами сборник самых лучших, самых неожиданных рассказов о главных злодеях мировой истории от знаменитого историка Наталии Басовской. Безусловно, обаяние злодея намного сильнее светлого образа героя. Если вы хотите полюбить историю – эта книга для вас, если уже любите – тем более!
Невероятные биографии самых важных женщин в истории, рассказанные Наталией Басовской. Великие женщины, изменившие наш мир, любили и умирали, страдали и радовались как самые обычные люди. Все их тайны приоткрывает перед читателем знаменитый историк. Кто был более жесток, чем Тамерлан? Кого на самом деле любила Нефертити? Почему старый Китай закончился при Императрице Цы Си? Все ответы в этой книге.