Тайна спятившего компьютера (Тайна спятивших компьютеров) - [17]

— В десяти минутах от тебя, в компьютерном салоне «Паллада».

— Хорошо, жду.

Я положил трубку. Павел и ещё два-три компьютерщика, находившихся в зале, смотрели на меня и Ваньку с нескрываемым интересом.

— Что там произошло? — спросил Павел. — И какие доказательства вы нашли?

— Произошло то, что Степанова отпустили, под залог и подписку о невыезде, — сообщил я. — А доказательства…

— Ни фига себе! — ахнул Ванька, перебивая меня.

У всех остальных лица тоже сделались изумленными.

— Хотя, впрочем, этого и следовало ожидать, — подал голос один из компьютерщиков.

— А доказательства… точнее, то, что мой брат считает доказательствами, — поправился я, — как раз из компьютера полезли, когда он взбесился из-за вируса. На экране стали всплывать какие-то обрывки очень странных схем финансовых расчетов Степанова. Ведь компьютер-то нам Степанов подарил, сам знаешь.

— И где теперь эти доказательства? — поинтересовался Павел.

— Вот здесь! — я хлопнул по ранцу. — Когда мы запустили антивирусную программу, она их просто стерла. Но перед этим я сумел сделать распечатки. Ладно, пусть Миша поглядит, стоят они чего-нибудь или нет.

— «Миша» — это Зозулин, глава ФСБ? — уточнил Павел.

— Он самый, — важно подтвердил Ванька. — И вот увидите, эти доказательства сыграют свою роль. Борька мне не очень верит, но я-то в компьютерах смыслю больше егойного, хоть я и младше. Пошли, Борька, время не ждет.

И, попрощавшись с Павлом, мы удалились.

— Охренеть можно! — сказал Ванька на улице. — Выходит, на Степанова и правда нет больших улик, раз его отпустили из камеры. И никаких доказательств, что он причастен к убийству Коня, факт. Если бы были доказательства, что он виноват в заказном убийстве, его бы ни под какие залоги и ни под какие подписки не выпустили бы, так?

— Все так, — согласился я. — Но меня больше волнует история с дискетой. Смотри, что получается. Зараза, скорей всего, была на дискете. Дискета находилась у нас дома. Откуда она могла взяться? С кем ты менялся дискетами, не помнишь?

— Ну, припомнить можно, если постараться, — сказал Ванька. — А разве это так важно?

— Важно — если твои друзья помнят, каких фирм у них были дискеты, которые они тебе отдавали. BASF, там, TDK, или ещё какие. Дело в том, что вместе с компьютером лежали несколько дискет TDK — видно, Степанов решил, что стоит нас и дискетами снабдить на первое время. И кроме дискет Степанова, дискет TDK нашем доме я не упомню. В обмен на наши пустые TDK ты или BASF приносил, с записью игры, или дискеты всяких других фирм. Поэтому, если никто из твоих друзей не давал тебе TDK, то зараженная дискета досталась нам от самого Степанова!

— Погоди! — Ванька остановился. — Но тогда получается… Тогда получается, лежала у него дискета с вирусом, а он ей ни разу не воспользовался — иначе компьютер попал бы к нам уже больным и чудил с самого начала. А он начал чудить только после того, как несколько дней назад я загрузил в него «Лайнс» с этой дискеты!

— Совершенно верно, — кивнул я. — И ещё одно. Вполне может быть, что обрывки бухгалтерии Степанова не из глубин памяти компьютера выскочили, а находились на зараженной дискете, и вместе с «Лайнс» перешли в компьютер ну, перепутались с «Лайнс», из-за вируса. Надо ещё у Павла уточнить, возможно ли такое, но, насколько я понимаю, возможно, и очень.

— Но тогда… — Ванька напряженно размышлял. — Но тогда это могла быть бухгалтерия вообще не Степанова, а кого-то другого.

— Есть и другой вариант, — сказал я. — Вполне можно допустить, что все эти цифры и графики, в которых сидит вирус, должны были разрушить всю бухгалтерию Степанова. Ну, составлены они таким образом, с такой подковыркой, чтобы, когда Степанову в очередной раз понадобилась бы чистая дискета, и он ухватил бы именно эту, и вставил бы в компьютер — эти цифры и схемы растеклись бы наподобие яда по всем его деловым файлам, и вся его бухгалтерия, все его деловые сведения полетели бы к чертям! Чтобы потом, обратившись ко всяким балансам за месяц или за год, он получил бы неверные, испорченные данные. А поскольку он опирался бы на эти данные, планируя всю будущую деятельность, то провалился бы он с жутким треском! Или обанкротился бы, или что-нибудь другое, совсем нехорошее, с ним стряслось. Ну, полез бы он туда, куда в жизни не сунулся, если бы знал настоящие цифры — и влип в такую разборку, из которой даже он не ушел бы живым!

— То есть, дискету могли подсунуть Степанову его враги, подкупив кого-то в его офисе? — нахмурился Ванька.

— Точно. И лежала эта дискета, словно бомба замедленного действия. И если б Степанов не решил сменить весь компьютерный парк — он бы наверняка на этой бомбе подорвался! Но, повторяю, это только одна из версий. Правда может оказаться какой угодно!

— «Истина где-то рядом», — хмыкнул Ванька. — А знаешь, эта твоя новая версия кажется мне самой убедительной.

Чтобы попасть в особнячок, которое занимал местный ФСБ, надо было пересечь Свято-Никольскую и пройти несколько переулков, повернув один раз направо, другой — налево. Многие старые дома в этих переулках, в том числе и очень красивые, восемнадцатого века, с лепниной и фигурными фронтонами, настоящие особняки, стояли пустые и заколоченные, кое-где и стекла были выбиты, от двух особняков, где то ли мальчишки повеселились, то ли пьянчуги слишком хорошо посидели, оставались лишь обгорелые остовы. Еще хорошо, что пожар на соседние здания не перекинулся. Городские власти все время ломали голову, как бы восстановить весь старинный городской центр, сделав его архитектурным заповедником — честное слово, наш центр того заслуживает! — и даже пытались проводить конкурс инвесторов, потому что в городской казне денег на такое восстановление, естественно, нет. Но конкурс прошел не ах всего три или четыре дома взяли в аренду на льготных условиях, с обязательством при этом восстановить их исторический облик — и опять все заглохло до лучших времен.