Тайна «Сиракузского кодекса» - [118]

Ее милость, видимо, не слишком обеспокоилась вмешательством Мисси. Напротив, казалось, они не просто были знакомы, но хорошо знали друг друга.

— И, — добавила Мисси, — поскольку он бесполезен, могу ли я просить вас подарить ему жизнь?

У меня отвисла челюсть. Даже Аттик крякнул. Тедди разочарованно насупился.

— Объяснись, — потребовала миссис Ренквист, не сводя глаз с меня.

Никогда бы не подумал, что Мисси сколько-нибудь способна к раболепству. Однако сейчас она выступила из тени, проявляя его каждым движением. Она, по-видимому, была хорошо знакома с импровизированным тронным залом, однако ступала осторожно, словно по тонкому льду. По предательскому льду Византии. По льду, который не просто трескается под коньками, но весь состоит из предательских трещин.

— Кольцо у Томми Вонга, — сказала Мисси.

Миссис Ренквист не улыбнулась при этих словах. Но кажется, она с удовольствием опровергла их.

— Нет, дитя мое. Не у него.

«Мисси, — чуть не сказал я, — что ты делаешь? Перстень у нее!»

— Вы не говорили с Томми со вчерашнего дня?

Тедди позволил себе сдавленно хмыкнуть.

— Молчание! — прогремела его императрица, поразив каждого из нас.

Тедди незамедлительно пал на колени, склонив голову к ковру в футе от возвышения. Полы его одеяния заметно дрожали.

— Я говорила с Томми со вчерашнего дня, — ровным голосом отвечала миссис Ренквист. — В сущности, как раз этим утром. У него не было… нет… — Она поправилась. — У него уже нет перстня.

Мисси обвела взглядом комнату и вернулась к миссис Ренквист.

— Что случилось с Томми?

Все молчали. Миссис Ренквист почему-то продолжала наблюдать за мной.

Я не знал, что за игру ведет Мисси. Я даже не знал, на какой планете она разыгрывается. И хотя я охотно готов был оправдать Герли Ренквист как невменяемую, мне вспомнилась изощренное коварство, которое часто проявляют безумцы. Однако прежде чем Герли успела прийти к какому-либо опасному выводу, я решился на неожиданное откровение:

— Томми мертв, Мисси.

Мисси вздрогнула, словно пораженная новостью. Прежде чем я успел добавить, что всего два часа назад видел его тело, Аттик отвесил мне громоподобный удар по голове: лучший из всех до сей поры, с такой силой, что у меня хрустнули шейные позвонки, и на полотенце пролилась желчь, стоявшая в горле.

— Какая гадость, — возмутилась миссис Ренквист. — Тедди!

Тедди подскочил и с фамильярной ухмылкой бросился заменять полотенце у меня на коленях. Голова моя наполнилась скрежетом тормозов и брачными криками павлинов. Как я понял, Тедди готов был оскопить меня, но напрасно он так неосторожно приблизился к контуженому ветерану. Я поднял колено и опрокинул его пинком в промежность. Тедди упал на пол, зажав руками мошонку. Он ударился головой об угол помоста, отчего раны на лице открылись и он издал вопль.

Я откашлялся и сплюнул немного желчи в его сторону.

— Это за Джона Пленти, ты, кастрированный осел.

Аттик не успел проломить мне голову, что он, конечно, собирался сделать, как Тедди опомнился. Он поднялся на колени и, взвыв ошпаренным котом, разбил хрустальную чашу о мои колени. Теперь завизжали и миссис Ренквист, и Мисси; и я, должно быть, тоже заорал.

Я зацепил носком одного ботинка затылок Тедди и наступил каблуком другого на рану, как если бы его глазница была тлеющим окурком. Тедди не стал терпеть этого молча. Но, должно быть, миссис Ренквист перекричала его, потому что Аттик, чьи уши были настроены на волну приказов своей госпожи, опустил рукоять пистолета не на мою голову, а на его, и с Тедди можно было попрощаться. Как движение кисти предается волна за волной по двадцати футам веревки, так тяжелый удар погнал стоячую волну через все туловище Тедди. Он вытянулся на ковре во всю длину, пуская носом кровавые пузыри, как перегревшийся на жаре пес.

Вопли Тедди умолкли, и мы все перевели дух.

Кроме Мисси. Она не упустила случая направить свой челн в нужную сторону.

— Если Томми мертв, — сказала она сквозь слезы и стиснутые зубы, — я знаю, где перстень.

Миссис Ренквист, перенацелившая полный отвращения взгляд с Тедди на меня, теперь с задумчивым интересом повернулась к Мисси.

— Говори, милая, — ободрила она с почти приятной снисходительностью. — Мы ждем.

— Вы знаете, где его тело? — нервно спросила Мисси.

Миссис Ренквист глянула на Аттика, который явственно кивнул.

— Да, знаем.

Она подумала еще и перевела взгляд ко мне.

— Или знали.

«Очень мило, Мисси», — подумал я и сказал:

— Вы и сейчас знаете, хотя, — добавил я настолько зловеще, насколько позволяло благоразумие, — инспектор Бодич не замедлит его обнаружить.

Я оглянулся на Мисси.

— Он в любой момент может опознать мертвеца с Семидесятого причала, что приведет его к бригадиру Томми.

Миссис Ренквист взглянула на Мисси:

— Семидесятый причал?

Мисси, как видно застигнутая врасплох, повернулась к ней со словами:

— Нам нельзя терять времени.

Она набрала в грудь воздуха:

— Я прошу о милости.

Ее милость величественно выпрямилась.

— Всего лишь малость, — поспешно добавила Мисси. — Это, в сущности, не более как восстановление справедливости.

Мы все знали, о чем она попросит. Или думали, что знаем. Но миссис Ренквист пожелала, чтобы Мисси произнесла это вслух.