Тайна сэра Моррисона - [5]

   - Дерется он хорошо, - отозвался компаньон. - Только от одной собаки много ли проку...

   - Ну-ну. Еще как много. Будет драться вместе с нами... Если, конечно, не сбежит. А, Реш? Ты ведь нас не бросишь? Хороший пес...

   Моррисон вновь погладил собаку. У нее был густой белый мех и удивительные голубые глаза. Это пес был просто красавец.

   Реш был так польщен вниманием хозяев, что даже сделал слабую попытку поиграть с ласкающей его рукой. Моррисон затеял возню с собакой, чтобы отвлечь товарища от мрачных мыслей, но Пирсон не обращал ни на что внимания и продолжал гундеть:

   - До ближайшего жилья - около сотни миль. С пустым брюхом мы и половины не пройдем... Мы вообще не дойдем, понимаешь, Генри!

   - Не ори, - сжав зубы, тихо сказал Моррисон, - я еще пока не оглох (Генри почувствовал, как слуховой канал его левого уха от холодного ветра сжался еще сильнее, а надоедливый звон усилился). Прекрати истерику, ты не баба. Раздоры и скулеж подрывают силы. Мы должны верить в себя, тогда обязательно дойдем.

   - К черту, Генри, к черту все! обстоятельства сильнее нас. Это судьба. Фатум. Злой рок преследует нас. А я, между прочим, еще в Кинг-тауне знал, что этим все кончится. Вот что я тебе скажу: это наказание за наши грехи. Да, да... раньше я издевался над подобными высказываниями, а теперь верю... Вон она - наша судьба, сверкает зелеными глазами в темноте. Сегодня ночью или завтра утром они разделаются с нами... и кончится наша дурацкая жизнь. И правильно. Все суета... суета...

   Пирсон вдруг истерически захохотал, потом заплакал и снова захохотал. Отдышавшись и обтерев рукавом шубы глаза, он продолжил свой монолог со злобной улыбкой:

   - Иногда я его ненавижу...

   - Кого? Хейворта?

   - Да что Хейворт... Он, конечно, сволочь, продал нам нетренированных собак... и за это, как и мы, поплатится... Нет, я беру выше... Того, Кто Управляет нами.

   - Ты имеешь в виду Бога?

   - Нет, в Бога я не верю. Но вот то, что существует Рок, в этом я убедился. Погляди, какое изощренное коварство! Он оставляет нам самый минимум. И начинает ждать: выживем мы или загнемся. Это игра! Понимаешь, Генри, этот негодяй забавляется. Но, нет, я не стану играть по его правилам.

   - Еще как станешь, - усмехнулся Моррисон. - Иначе, какой же это Рок.

   - А вот это видел! - Персен сделал неприличный жест рукой. - С меня хватит. Финиш. Сейчас закрою глаза и сдохну. Пусть-ка поскучает без меня.

   - Тогда, если ему не надоест с нами возиться, он придумает что-нибудь еще... - Моррисон сглотнул голодную слюну. - Например, подбросит нам банку консервов...

   - Хорошо бы, - сказал Пирсон, расслабляясь.

   - Не нравится мне твой Рок, - сказал Моррисон после минутного размышления. - Теория капитулянтов. Кстати, о безжалостном фатуме, довлеющем над человечеством, писал еще Шопенгауэр. К подобного рода концепциям я всегда отношусь скептически. Слишком они пессимистичны. Ты знаешь, я не религиозный ханжа, но все же предпочел бы жить в Божественной вселенной, где человеку все-таки дана свобода воли.

   - Я, конечно, университетов и колледжей не кончал, как ты, - сказал Пирсон. - И во всей этой ерунде со вселенными не разбираюсь. Я знаю одно, что есть судьба и каждый получает то, что заслужил... Еще при жизни.

   "Какое это мучение - общаться с людьми не своего круга", - подумал Моррисон, притворяясь спящим.

   Пирсон еще долго возился на подстилке, стараясь как можно ближе лечь к огню, но так, чтобы и не сгореть; бурчал в полголоса, ругал холод, морозивший его спину, материл огонь, обжигающий его колени; наконец забылся тяжелым сном, который не приносил ни физического, ни психического отдыха, лишь оглушает, отупляет разум. Сон и явь становятся трудно различимы. Приходит апатия. А за ней - смерть.

   Очнулись они от яростного лая Реша. Пес широко расставил лапы, ощетинил загривок и облаивал врагов с такой силой и злобой, что, казалось, еще немного и он выплюнет на снег свои внутренности. Уже совсем рассвело, и волки, обезумевшие от голода, пошли на приступ. Люди зашевелились, разминая затекшие ноги, руки, тело.

   - Том, расшевели огонь, а я постараюсь их сдержать! - крикнул Моррисон, подхватил винчестер и поставил его на боевой взвод.

   - Хорошо, Генри, только береги патроны, бей наверняка.

   Впереди и несколько сбоку стаи хитрыми непредсказуемыми по направлению прыжками бежал вожак - матерый зверюга. Из оскаленной пасти выставлялись желто-белые клыки около двух дюймов величиной. В безжалостных глазах его горел злобный огонь. Моррисон знал, что вожак умен и не полезет почем зря под пулю. Так и есть: он обогнул стоянку людей и пустил вперед молодых бойцов.

   Генри вскинул винчестер, стараясь все-таки в первую очередь сразить вожака, но тот уже зашел в тыл. Поздно. Впереди два волка на разгоне, сейчас прыгнут. Моррисон резко перевел ствол на новые цели: "Друф-ф! Друф-ф-ф!" - два выстрела грохнули с минимальным интервалом, какой только позволял механизм перезарядки полуавтоматической винтовки.

   Ближайший волк споткнулся, перелетел через голову, коротко взвизгнув, и замертво упал на снег. Второй успел отпрянуть, лишь фонтанчик снега взметнулся от пули у него под брюхом.