Тайна сабаев - [19]

Ллой замахал перед лицом руками и оскалился.

– Значит, я держал правильный ответ перед Бека-Чиром, – сделал вывод вождь. – Пойдём, сядем у дальней стены, мне есть, о чём тебя расспросить. – Он положил руку на крепкое плечо гуабонга.

Проводив кыпчанов, остальные охотники занялись своими повседневными делами, а Холдон с Ллоем отошли в глубь пастои и сели друг напротив друга на каменном полу.

– Расскажи мне о себе, – попросил вождь. – Ведь, кроме того, что тебя послала нам Мара, я о тебе ничего не знаю. Есть ли у тебя хлоя, и кто твой одер и ётэ?

Ллой скривил губы и положил ладонь на свою макушку. Жест был понятен любому: и гуабонгу, и апшелоку. Он означал, что тому, кто его сделал, что-то непонятно.

– Что? Хлоя – это одер, ётэ и обри. Раз обри, два обри. Мбир, Сея и Ула – хлоя. Ула для Мбира и его элои – обри.

По лицу гуабонга вождь увидел, что тот в полной растерянности.

– Вара родила Улу, её имя Сея. Понятно? – пытался он разъяснить.

Ллой прижал руку к груди и кивнул головой.

– Хой, Маре, что вразумила тебя! Сея для Улы – ётэ, а Мбир – бакар Сеи.

Я Холдон, у меня есть элоя, ты её знаешь, это Хоху. У нас с Хоху есть обри, он ещё мал. Я тебя спрашиваю, есть ли у тебя одер и ётэ?

Из путаных взаимоотношений в роду сабаев Ллой понял только, что ничего подобного в его бывшем роду нет. Он попытался объяснить вождю, что его сородичи живут по-другому. Имя родившей его вары было ему известно, и только. Никакого деления на одера, ётэ, обри и прочих в его роду не существует, и это не мешает никому из гуабонгов жить. Аху на вар нет. Если ты охотник, любая вара тебе доступна. Однако бывают на этой почве частые драки между гунгами. Детёныши принадлежат всем, ведь их дарит Амэ, и каждый взрослый имеет право учить молодняк и наказывать. Едят детёныши вместе с остальными. Если вара рожает сразу двоих, одного из них убивают – таков древний обычай. Если долго, долго нет пищи, особенно в хавой, убивают маленьких вар и поедают. Ллой пояснил вождю, что никогда не прикасался к мясу не только гуабонгов, но и апшелоков – оно ему не нравится, поэтому частенько приходилось голодать.

Холдон слушал рассказ нового сородича с интересом. Его удивляли обычаи, по которым жили гуабонги, более того, они его даже возмущали. Не зря же говорит предание, что эти низколобые полуапшелоки-полуамрэки вышли из-под земли, и породил их злой Хавой. Однако Ллою о своих чувствах вождь ничего не сказал. Этот молодой охотник теперь был частью его большой хлои, и с этим нужно считаться.

– Слушаю я тебя и не могу понять, – продолжил свои расспросы Холдон, – как тебе, невкусившему мяса врага, будь то гуабонг или апшелок, удалось стать настолько сильным и смелым, чтобы противостоять маунту?

– Это просто, вождь, – ответил ему Ллой и усмехнулся. – Праматерь гуабонгов Амэ – маунт.

Холдон был поражён.

– Гуабонги живут в одной пастои с маунтами?!

– Нет, не живут. Гуабонги поклоняются Амэ, а она – маунт. Кровь маунта – аху.

– Так ты хочешь сказать, что та самка маунта не тронула тебя только потому, что ты гуабонг?

Ллой улыбнулся и сказал с благоговением:

– Она была Амэ.

– А как же Хавой? Все знают, что гуабонгов породил Хавой.

– Никогда об этом не слышал.

Холдон задумался ненадолго, потом сделал вывод:

– Пусть так. Но Мара всё равно тебя нам послала, чтобы ты защитил род от твоей праматери. Теперь ты сабай и должен почитать сабаев, и Локо тоже.

– Мне нравится Локо, – признался Ллой, – он хороший сабай, я буду его почитать. Мне нравится ваш род. У вас лучше, чем у нас в пастои. Здесь всё не так, но это хорошо! Вы умеете делать хорошие патруги.

Да, – согласился Холдон, – наши патруги хороши. Они даже лучше, чем у кыпчанов. Кыпчаны предлагают за наши патруги много, много мяса, и мы иногда с ними производим обмен. Род сабаев славен не только своими патругами. Один из нас, Дейб, умеет оживлять стены пастои.

Ллой отпрянул назад в изумлении. Его чёрные блестящие глаза уставились в глаза Холдону. Гуабонг попытался переварить в своём мозгу услышанное. Он подумал, что, возможно, что-то понял неправильно.

– Как могут быть стены живыми?! Они ходят, как мы?!

– Ходят, – покачал головой вождь. – Они могут не только ходить, но и бегать быстро, быстро.

Ллой провёл рукой по своему вспотевшему покатому лбу. Его лицо выражало испуг, и Холдон это заметил.

– Пойдём, не пугайся, я покажу тебе живую стену.

Апшелок поднялся, за ним то же самое сделал и Ллой.

Вождь взял за руку гуабонга и повёл за собой. Пастоя апшелоков была просторной, и в ней было много укромных мест. Отозвавшись на гортанный крик Холдона, прибежал юбур, следивший за аяком, он принёс в руке горящую палку. В том месте пастои, где стояли вождь с гуабонгом, было сумрачно, но свет огня открыл перед Ллоем чудесное зрелище. Движущаяся стена, о которой он только что услышал, находилась как раз напротив него. Молодой охотник даже отринул назад в суеверном страхе. На большом и ровном участке стены были изображены, как живые, апшелоки, охотящиеся на самых разных зверей. Это были и эсели, и куапуры, и даже маунты. А на одном отдельном изображении апшелоки большой группой валили удона. Ллой был поражён увиденным. Он стоял завороженный, приоткрыв рот и высунув кончик языка. Картины на стене, написанные в цвете, были настолько реальными, что казалось, сделай только шаг, и можно было бы самому поучаствовать в охоте. Поддавшись иллюзии, гуабонг протянул руку и потрогал камень. Ощутив прохладу стены и убедившись в её прочности, он начал гладить изображения животных, едва шевеля губами. Единственное, что было непонятно Ллою, так это странная фигура, похожая на огромную уродливую голову то ли апшелока, то ли какого-то зверя с большими ушами, без ног и без рук или лап. Возможно, ноги у головы и были, только маленькие, и она их полностью прикрывала. Голова размещалась среди других фигур и как бы участвовала во всём изображённом действе. Рука гуабонга дотронулась до неё и замерла. Холдон это заметил, он коснулся плеча молодого, теперь уже своего, сородича.