Тайна русского слова. Заметки нерусского человека - [9]

».

3. Третий Рим или второй Вавилон?

Под «фейс-контролем» в «блин-хаусе»

Если вы хоть разок проезжали по московским улицам или окружной автодороге, то не могли не обратить внимания на то и дело мелькающие по сторонам огромные рекламные щиты: чего только на них не понаписано, какой только срамоты не понаклеено. А главное, что и не поймешь, на каком таком тарабарском языке. Призывают, скажем, купить экофлет в ближайшем Подмосковье. Или, если позволяет мошна, таун-хаус . Русскому человеку сразу и не смекнуть, о чем речь. Но не смущайтесь, это, скорее, признак нормальности. Остается только догадываться, что экофлет это, судя по всему, экологически чистое жилье (где английское flat – квартира), ну, а таун-хаусы, если перевести дословно, – городские особняки. Вроде как все эти слова и понятия есть в нашем с вами языке – ан нет, понаплодили уродцев. Да еще наверняка пресловутая экономика помогает. А как же?! Не может же заковыристый экофлет стоить столько же, сколько обычная квартира . Да и как не подыграть гордыне: вон мы какие, в таун-хаусе живем!

Дальше – больше. Въезжающего в нашу древнюю столицу с севера встречают ныне гипермаркеты и мегамоллы : « Ашан », « Мега », « Икеа », « Гранд », « Рамстор », « Мосмарт », « Гроссмарт », « Вэй-Парк », а также всевозможные закусочные: « Макдональдс », « Ростикс », « Пицца-Хат », « Стардогс », « Киностар », « Баскин Роббинс » и т. д. и т. п. То же самое и на других направлениях. И в том же «Ашане», например, снуют по залу юноши и девушки, у которых на спине начертано слово « мерчендайзер ». Никто из опрошенных мною так и не смог толком объяснить – что это значит. Ну, как тут не согласиться с Пушкиным: « чем непонятней, тем ученей ». Наверняка это что-то сродни приказчику , или, на худой конец, младшему товароведу . Но, увы, русские слова, как мы знаем, у себя на родине нынче не в чести.

Итак, предположим, вы в первопрестольной и решили слегка подкрепиться – выпить чайку-кофейку, съесть блинов-пирожков. К вашим услугам, однако, не чайные, кофейни, шашлычные, блинные да пирожковые , куда там, столовых да пельменных след давным-давно простыл. Пожалте ныне на бизнес-ланч в кофе-хаусы, кебаб-хаусы и – даже произнести неловко – блин-хаусы . Причем любителям ночных развлечений не избежать при этом фейс-контроля .

Вот и становятся в одночасье наши исконные конторы и учреждения – офисами , а всевозможные директора, начальники, заведующие, руководители, старшие, управляющие – менеджерами всех уровней, главный среди которых – топ-менеджер . Не оттого ли, что топает , как иные ретивые начальники, когда что не по нему?! И уж совсем неловко становится, когда иной батюшка ласково называет спонсорами тех, кто – спаси их Господи! – не жалеет своих кровных на возведение, благоустройство и благоукрашение наших храмов. Но как же не вяжется это прилипчивое заморское словечко, больше напоминающее фамилию какого-нибудь инородца, с куда более приличествующими – благодетель или, скажем, попечитель .

А тут и младшая дочь-шестиклассница «просветила» нас, познакомив с письменным распоряжением администрации школы ввести дресс-код . По-русски это звучало бы как форменная одежда , а попросту школьная форма , но заморское словечко дресс-код кому-то показалось престижнее, или, как принято ныне выражаться, круче .

Ну как тут не услышать гневную отповедь А.С. Шишкова, обращенную сквозь столетия к нам, нынешним носителям великого языка: « Полезно ли славенский превращать в греко-татаро-латино-французско-немецко-русский язык? А без чистоты и разума языка может ли процветать словесность? »

Однако, как это ни парадоксально, иноязычные слова вовсе не помеха богатству языка, их заимствующего. Вопрос в ином: как, в каком историческом контексте происходит этот процесс, какова его интенсивность. Да и русский язык наверняка претерпел бы ощутимый урон, лиши его в одночасье всех заимствований, которые – и это чрезвычайно важно – давным-давно стали своими, родными, «обрусели».

Замечательно сказано об этом у Ярослава Смелякова в стихотворении «Русский язык».

Вы, прадеды наши, в недоле,

мукою запудривши лик,

на мельнице русской смололи

заезжий татарский язык.

Вы взяли немецкого малость,

хотя бы и больше могли,

чтоб им не одним доставалась

ученая важность земли.

Ты, пахнущий прелой овчиной

и дедовским острым кваском,

писался и черной лучиной,

и белым лебяжьим пером.

Ты – выше цены и расценки —

в году сорок первом, потом

писался в немецком застенке

на слабой известке гвоздем.

Владыки и те исчезали

мгновенно и наверняка,

когда невзначай посягали

на русскую суть языка.

С русского на русский?!

Рассуждая о нынешней ситуации, приходится с прискорбием констатировать, что интенсивность заимствования чужеродной лексики достигла угрожающих темпов. Отдельного разговора заслуживает агрессивное вторжение в нашу речь компьютерной лексики. Дрожь пробирает, когда слышишь из уст молодого человека о том, что ему надо апгрейдить машину или дачу. Поясню, этот компьютерный термин означает усовершенствование. Поначалу казалось, что он, подобно десяткам иных схожих терминов, не заключает в себе никакой угрозы для языка, поскольку касается лишь «железного друга». Случилось по-другому – и сленг все больше заполоняет русский язык.