Тайна рейса МН-17 - [10]

— Чак любит ясность, а в администрации Обамы ее не было. Он не входил в круг доверенных людей, многие решения принимались без его участия.

— Да, он говорил, что иногда решения принимают вопреки его мнению, — подтвердил Джон. — И еще. Не знаю, как сказать.

— А ты возьми и сразу скажи, — посоветовал Майкл, которого нерешительность Джона насторожила.

— Я говорил с адмиралом, мы встретились сегодня в гольф-клубе, так он сказал, что был контакт Полковника с представителем семейства Нуланд— Кейган. Подробности не знаю, но надо будет учесть эту информацию.

— Спасибо, Джон, буду иметь в виду. Думаю, что Полковник сам нам скажет, если этот контакт представляет для нас интерес, но я его спрошу при следующей встрече.

Выдав информацию, не дававшую покоя, Джон потерял интерес к дальнейшему разговору и постарался быстро завершить его. А Майкл получил обильную пищу для размышлений, и надежда на короткий сон улетучилась.

Все мысли были заняты предстоящей отставкой Хейгела. Однозначную причину Майкл не мог сформулировать, очевидно, их было несколько и выделить основную было трудно. И Майкл погрузился в анализ ситуации, не обращая внимания на время.

В салоне появилась Нэнси и объявила:

— Идем на посадку.

Сравнение

Полковник на большой скорости обогнал несколько тяжелогруженых грузовиков, перестроился в правый ряд и для комфортности езды немного сбросил скорость. Играла музыка, но он ее не слушал. Музыка была лишь фоном к его размышлениям. Ему льстило, что на встречу с ним пришел человек, решающий, что и когда сказать президенту. Это радовало и огорчало одновременно. Радовало тем, что люди власти признали его, Полковника, профессионалом. Огорчало тем, что Штатами правит слабый президент, которым манипулируют.

Сомнения в выборе президента Майкл выразил в разговоре в автомобиле, когда высказал тревожное предположение: «Не ошиблись ли мы в 2008 году на праймериз Демократической партии с очередностью первых президентов в американской истории? Может быть, следовало предпочесть первую женщину-президента Хиллари Клинтон первому афроамериканцу Бараку Обаме?» В этом сомнении Полковник второй раз обратил внимание на «мы». Конечно, можно трактовать это «мы» как народ, американский избиратель, но прозвучало оно по-другому: люди, принимающие решения и обеспечивающие их реализацию.

У Обамы есть определенные достижения: американская экономика находится в значительно лучшем состоянии, чем экономики прочих ведущих развитых стран, уровень безработицы снизился, дефицит годового федерального бюджета в процентах к ВВП ниже некоторых европейских. Есть у него и внутриполитические успехи: продавил решение о снижении выбросов углекислого газа, создал Бюро по защите потребителей в финансовой сфере, десять миллионов бедняков приобщились к медицинской помощи в рамках закона о доступной медицинской помощи. Однако странное дело, подумал Полковник, рейтинг президента падает, и этому не видно конца. Конечно, есть серьезные проколы в международной политике, но у американцев не она стоит на первом месте. Так в чем причина падения рейтинга среди американцев и уважения в мире?

Полковник не сомневался, что причина находится за океаном, в далеких просторах России, в ее президенте Владимире Путине. После развала СССР России предназначили роль сырьевого гиганта, что удовлетворяло первого президента России Бориса Ельцина и его команду. Роль послушных учеников, готовых рапортовать о решении поставленной задачи предложенным методом ради поощрения американской элитой, им нравилась, и исполняли они эту роль с упоением.

Полковник не осуждал откровенное предательство государственных интересов России командой пьющего Ельцина, ведь оно было в интересах Америки. Но чувство брезгливости к таким людям у него, человека независимого и военного, преобладало над рациональностью. Может быть, поэтому у него было странное отношение к президенту Путину?

Странность ситуации заключалась в том, что рейтинг Обамы падал при положительных результатах развития экономики, а рейтинг Путина рос при отрицательных результатах. Парадокс, который Полковник не мог понять, оставалось лишь одно объяснение — в этом суть и загадка русской души, народа России.

Полковник не мог однозначно сформулировать свое личное отношение к Путину. Немного было зависти — оба вышли из спецслужб, оба причастны к политике, но уровень Путина несравним с его положением. Что это? Везение или обстоятельства? Или Полковник в своей жизни упустил что-то, что могло позволить ему стремительно рвануть в политику? Почему Путин достиг вершин власти, а не он?

Эти вопросы в последнее время занимали его мысли, но он не расстраивался, принимая жизнь такой, какая она есть. Лишь суровый образ главы российского государства периодически заставлял его возвращаться к сравнению двух президентов, разделенных с обеих сторон океанами.

Почему он предполагает, что Путин суров? Во многих интервью и особенно пресс-конференциях он представляется человеком остроумным, с хорошим чувством юмора и уважением к людям. Может быть, суровость — это внутренний стержень, обуславливающий его возможности, требования и оценку событий? Как выглядят два президента, исходя из их внутреннего стержня?