Тайна реки Семужьей - [16]

Скоро они забыли о всякой осторожности. Удар следовал за ударом. Сила их все нарастала. Один из самцов не выдержал напряженной схватки. Стараясь отдохнуть, набраться сил, он уходил от наседающего противника крутыми зигзагами. Соперник настиг его недалеко от берега и сходу нанес такой удар, что тот вылетел из воды и тяжко плюхнулся обратно, взметнув вспыхнувшие на солнце брызги. Но отступать он не собирался — мгновенно выровнялся и помчался навстречу противнику. Полные ярости самцы сшиблись с такой силой, что оба показались над водой. Мелькнули в воздухе широкие хвосты, плотные спины, и схватка разгорелась с новой силой.

Разгоряченные боем соперники потеряли друг друга и заметались вокруг самки, пока не встретились снова. Один из них, уклоняясь от встречи, обогнул большой камень, мгновенно повернулся и понесся навстречу противнику. Он мчался с такой скоростью, что за ним по поверхности воды бежала узкая кипящая дорожка. Он уже почти настиг врага, когда тот согнулся в тугое кольцо и, ударив хвостом, выбросился из воды. Нападающий стремительно пронесся под ним и со страшной силой ударился острым носом об камень. Оглушенный, он повернулся брюхом вверх, с широко раскрытой пастью и беспомощно растопыренными плавниками. И тут на него обрушился соперник. Полный сил и жажды боя, он наносил оглушенному противнику удар за ударом, все чаще попадая в чувствительное брюхо. Побежденный уже не защищался. Из последних сил старался он уйти от расправы, бежать. Но, обессиленный и ослепленный непрерывным натиском врага, только вяло и бестолково метался неподалеку от самки, чем еще больше подогревал ярость победителя. А тот легко настигал побежденного и бил, бил ожесточенно, бил, пока окончательно обессилевший, израненный соперник последним отчаянным рывком не выбросился на мелководье.

Победитель носился толчками по кругу, то развивая предельную скорость, то замирая на месте. Постепенно приближался он к завоеванной в жестоком бою самке, продолжавшей трудиться в заметной уже ямке. Еле шевеля плавниками, самец остановился неподалеку от нее — грозный, готовый встретить нового соперника и так же жестоко биться с ним за продолжение своего рода…

Огромная семга с широко разинутой зубастой пастью лежала в мелкой воде, у самого берега. Из-под часто работающих жаберных крышек алыми нитками проступала кровь, расплываясь в воде тающей розовой дымкой. На глазах у подоспевших рыболовов тускнели красные пятна, на боку у семги — яркий брачный наряд сменялся серым, смертным. Могучая еще недавно рыбина еле шевелила плавниками. Какая-то непреодолимая сила переворачивала ее брюхом кверху, не давала уйти на глубину и там спокойно умереть.

— Карачун семге! — грустно подвел итоги речного боя Петька.

— В котел она как, годится? — поинтересовался менее чувствительный и более практичный Федя. — Если сварить ее?

Не обращая внимания на укоризненные взгляды Петьки и Наташи, он ухватил побежденного самца под жабры и вытащил из воды.

— Ого-го! — с уважением произнес Федя. — Рыбешка!..

— Ой! — всплеснула руками Наташа. — Уха моя!

Уха действительно перестояла на огне. И все же она оказалась замечательной. Пускай разварилась мелкая нежная кумжа и форель! Неважно, что юшка припахивала горьковатым ивовым дымком!

Все жадно набросились на еду. Один лишь Петька горестно посматривал на свою лопаточку. Уха для него оказалась недоступной.

— Садись, рыболов! — Наташа протянула ему свою ложку.

— А как же ты? — замялся Петька.

— Я уже поела, — ответила Наташа, стараясь не смотреть на душистую, подернутую янтарной пленкой уху. И для большей убедительности добавила: — Поела, пока стряпала.

Проголодавшийся мальчуган не почувствовал фальшивинки в голосе Наташи, не заметил, как она взглянула на аппетитно дымящийся котелок. Он взял ложку, втиснулся между Федей и Володей и принялся за еду.

…Уха в котелке убывала быстро — ложки уже доставали дно. За едой завязался неторопливый разговор о речном бое и случайно доставшейся ребятам богатой добыче — семге.

Вдруг Петька бросил ложку и крикнул:

— Сазонов идет!

Укрываясь за спинами товарищей, он проворно нырнул в густой ивняк.

Все невольно опустили ложки и посмотрели, куда показал Петька. По берегу, в сторону лагеря, степенно шли трое в милицейских фуражках и стеганках. В переднем уже можно было узнать Сазонова.

Участковый подошел к костру. Поздоровался. Спутники его отстали, задержались у песчаной косы, где недавно побывала Наташа.

— Присаживайтесь, — пригласила она участкового и показала на котелок.

Но, взглянув на Сазонова, девушка почувствовала смутное беспокойство. Обычно приветливое лицо милиционера сейчас было суровым, отчужденным.

— Дорога ушица ваша! — пошутил он, жестко, без улыбки и показал кивком головы на принесенную Федей семгу. — Попрошу вас собраться.

— Собраться? — удивленно переспросил Володя. — Куда собраться?

— Придется доставить вас… на предмет составления акта.

— Акта? — Володя пожал плечами. Ему все еще казалось, что участковый шутит. — Какого акта?

— За незаконную ловлю семги в нерестилище, объявленном постановлением правительства государственным заповедником.