Тайна речного тумана - [13]

Он видел на палубе то же, что какая-то сволочь запечатлела на смартфон и теперь прислала ему. Окна кают на дальнем плане не оставляли сомнений: фото сделано здесь, на «Хирурге Бекетове». Но он видел это издалека, а здесь – конкретно, в нужном ракурсе. Вблизи!

Почему он не догнал ее тогда? Не повезло. Плохо искал! Из рук вон плохо! Хотя… Петр совсем не уверен, что хотел бы этого. Внутри все клокотало от неопределенности.

Предчувствие было такое, что с каждой минутой абсурдность происходящего будет сгущаться. Словно он спускается в подземелье без фонаря и факела. И обратного пути нет!

Кто его толкал в объятия Хмельницкой? Просто снесло крышу у кобеля, и он забыл про все на свете. Хотя видел, как незадолго до этого она кокетничала на палубе с мануальщиком. Видел, но забыл – потому что так удобней. Потому что решил словить кайф здесь и сейчас, не откладывая на потом.

Лизавета заметила, что он пялится в смартфон:

– Петь, это неприлично, в конце концов. Если ты переспал с женщиной и потом смотришь налево… Как это называется?

– Скажи, – перебил он ее, не очень понимая в тот момент, что слетает у него с языка, – когда вы с Элкой договаривались… ну, чтобы ты со мной, а она, значит… Элка в чем была? Я имею в виду, в какой одежде? Что на ней… в тот момент…

– Ты сдурел?! – Лизавета посмотрела на него так, словно он спросил про ее нижнее белье. – Свихнулся на своих детективах? Она была в одной ночнушке, если хочешь. Теперь все узнал? Подавись этим! Дурак!

– Извини, Лиз, приходит на телефон всякая пакость… – начал неуверенно оправдываться он, чувствуя, как голос его фальшивит, – …которая отвлекает.

– Значит, такая у тебя репутация, если тебе такое шлют. Даешь повод, значит. Мне ерунду не шлют.

– И все-таки где может быть сейчас Элка?

– Что, интересно? – заговорщицки поинтересовалась однокурсница. – Не надо было разводиться, если не можешь выкинуть ее из головы.

– Развестись – это не значит выкинуть, – не согласился он. – Разводятся по разным причинам. Бывает, что до конца дней…

– Ой, только философию разводить не надо, а? – перебила его Лизавета, собираясь уходить. – Не знаю я, где твоя Элка, она мне не сообщила координаты, куда уходит. Все, пошла я спать, спокойной ночи. Хотя… – она взглянула на часы. – Уже скоро утро.

С этими словами Лизавета чмокнула его в щеку и отправилась к себе. Он не провожал ее, решив еще раз взглянуть на присланное фото. Подпись, пришедшую вместе со снимком, Петр заметил не сразу: «Есть о чем подумать, Петро, ты не находишь? Обещаю: никому ни слова».

Номер, с которого прислали снимок и смс, был ему не знаком. Кто ему обещает? «Петро» его зовут практически все однокурсники. По крайней мере, звали во времена студенчества.

Почти по Гоголю

Он решил еще раз обойти всю палубу. Не встретив никого, отправился в каюту. Эллы до сих пор не было.

Едва голова коснулась подушки, он тут же провалился в сон.

Ему снилось, что он, весь израненный, оставляя кровавые следы, ползет по ночной палубе, а его преследует босая, вся в белом, гоголевская панночка из «Вия». В руке она держит окровавленный нож. Его счастье, что она слепа и не видит его, хотя и нанесла уже достаточно ударов. Он истекает кровью.

Все однокурсники спят по каютам, он старается кричать, но из горла вырывается лишь жалкий хрип. Сил ползти почти не остается. Панночка его преследует, тычась в заграждения, окна, переборки.

«Хоть бы за борт кувыркнулась, что ли!» – мелькает в сонной голове.

Внезапно он всем телом начинает ощущать гулкие шаги по палубе.

Так человек не ходит, это Вий – жуткий монстр отечественной классики, он его точно увидит и покажет Панночке, чтобы та нанесла завершающий удар. Петр знает, откуда покажется чудовище. Он сам на него выползет. Третьего, как говорится, не дано. Его, как волка, гонят под прицелы двустволок.

Все, что произойдет потом, он тоже знает, словно с ним уже нечто такое происходило. Но где и когда?

Шаги становятся отчетливей. Вот и само чудовище – толстое, мерзкое… Только вместо физиономии с опущенными веками у него лицо, и оно кажется Петру знакомым… Боже, да это Элкино лицо, она как-то влезла в шкуру монстра и движется прямо на него, вот-вот затопчет.

Куда ползти? Впереди Элка в костюме Вия, сзади – Панночка с окровавленным ножом. Выхода нет!

Он проснулся весь в поту, вскочил, с трудом осознал, что вокруг – обстановка каюты. За окном – туман, в душевой бежит вода. Под душем кто-то плещется. В памяти медленно, словно из морских глубин, всплывали подробности вчерашнего вечера и ночи. Хотя увиденное во сне не отпускало, грохот шагов Вия по палубе Петр, казалось, ощущал каждой клеткой своего тела.

Не особо соображая, что делает, он поплелся к стеклянной двери и открыл ее. Обнаженная Элла стояла под струями воды и увидела его не сразу. Он успел разглядеть несколько струек крови, стекающих по ее ноге.

– Фролов, ты обнаглел вконец! – крикнула она, задернув полупрозрачную занавеску. – Выйди вон, не видишь, я стесняюсь. Проснулся, слава богу!

– Сама шастает где-то всю ночь, а потом требует от меня… – начал он бурчать, прикрывая дверь душевой, – …соблюдения правил приличия.