Тайна Пушкина - [77]
Р и с. Вам показалось. Никто не играет.
Б е т х о в е н. Может, и правда показалось. (Пауза.) Ты что-то спросил?
Р и с. Нет, я вас слушаю.
Б е т х о в е н. Когда я задумываюсь, то ничего не слышу. Говори мне тогда громче.
Р и с. А я вам не помешаю?
Б е т х о в е н. Нет! А знаешь, здесь славно работается, особенно ночью или рано утром. Выйдешь в поле — благодать! Все становится музыкой!..
Пауза.
Р и с. Вы уже закончили симфонию?
Б е т х о в е н. Если бы все удалось! Наполеон — великий муж, он как первый консул Рима! Я возлагаю на него большие надежды. Как передать это в музыке! Должно быть что-то огромное, сильное…
Неожиданно возникают звуки свирели.
Р и с. Слышите? Как хорошо пастух играет! Какая красивая мелодия!
Б е т х о в е н. Ты о чем? Я же просил тебя говорить громче.
Р и с (громче). Какая чистота звука! Слышите? Свирель…
Б е т х о в е н. Где? Я не слышу.
Свирель играет тише.
Р и с. Перестал. Больше не играет.
Бетховен внимательно смотрит на него.
Было чуть слышно, тихо так… тихо… А может, просто показалось. Ну да, показалось.
Б е т х о в е н. Пойдем, Фердинанд, пойдем. Нам нужно возвращаться в Вену.
Музыка. Одна-две фразы Пятой симфонии.
Обстановка первой картины. Ранние сумерки. За окном гроза, близкие раскаты грома. В комнате Б е т х о в е н и Ц м е с к а л ь.
Б е т х о в е н. За что? За что я должен страдать, бежать от людей? Изгнанник!.. Я должен скрывать… Не могу же я признаваться всем: я глухой! Глухой музыкант! В театре я сажусь у самого оркестра, иначе не слышу высоких тонов. Меня охватывает страх, чтобы не узнали… А если кто-нибудь начинает кричать… это невыносимо…
Ц м е с к а л ь. Тебе надо отдохнуть. Это пройдет.
Б е т х о в е н. А если нет?! Будь у меня другая профессия… Меня наконец-то признали… И вот… Я сижу часами и все думаю… думаю… И не могу написать ни одной ноты.
Ц м е с к а л ь. Ну, не всегда все получается.
Б е т х о в е н. Все ушло. Я должен притворяться. Тебе я уже рассказывал, Фердинанд догадывается… А если узнают и другие? Мои враги!.. Их немало в Вене. Они будут злорадствовать!
Ц м е с к а л ь. Князь Лихновский знает?
Б е т х о в е н. Нет. И никто, ни один человек не должен знать… Завистников много… Чему, чему они завидуют?
Ц м е с к а л ь. Может быть, тебе лучше опять уехать в деревню?
Б е т х о в е н. Доктор Шмидт тоже рекомендовал тишину, покой… Вечный покой!
Ц м е с к а л ь. И совсем не обязательно так много работать, ведь ты изводишь себя! На пенсию как-нибудь проживешь.
Б е т х о в е н. Пенсия… все время чувствовать себя обязанным князю…
Слышно, как подъезжает карета.
Ц м е с к а л ь (подходит к окну). Легок на помине. Карета князя Лихновского, приехал за тобой.
Б е т х о в е н. Поедешь один. Передай князю, что я уехал в деревню, ты не знаешь куда. Мне что-то так плохо сегодня… И за что господь карает меня? Не знал пустых забав, старался быть достойным среди артистов и честных людей… Мне кажется, я сойду с ума… Слушай, Николаус, ты был мне верным другом… Если со мной что-нибудь случится, позаботься о Фердинанде. Из него может получиться настоящий музыкант.
Ц м е с к а л ь. Ты как говоришь…
Б е т х о в е н. Теперь иди, иди. Поднимется кто-нибудь из слуг князя, им незачем меня видеть.
Ц м е с к а л ь. Я приду завтра пораньше, принесу тебе добрые перья. Ты не отчаивайся, даст бог, все обойдется. (Уходит.)
Б е т х о в е н. Прощай, барончик. Не нужны мне больше твои перья… Поистине жалкая участь! И для чего жить?! (Подходит к роялю, играет финал Лунной сонаты, внезапно обрывает игру.) Вата… вата в ушах! Все! Все кончено! Рукоплещите, друзья, комедия окончена! На свете никого нет, кто стал бы меня оплакивать. Жозефина?.. Я слышу твой голос.
Г о л о с Ж о з е ф и н ы. Браво, Бетховен, браво! Разве вас можно забыть?
Б е т х о в е н. Ты пришла…
Г о л о с Ж о з е ф и н ы. Люди бывают вместе и тогда, когда они далеко друг от друга.
Б е т х о в е н. Я один… наедине с судьбой, и нет надежды… Падают с ветвей и чахнут листья…
Г о л о с Ж о з е ф и н ы. Я буду рада вам, всегда рада.
Б е т х о в е н. Мне что-то померещилось… Напишу ей письмо… прощальное. (Быстро пишет.) «Вы были для меня всем в этом жалком мире. Мой ангел, мое все… Я ухожу из жизни… Злой рок! За что он меня так преследует?.. Вы всегда были так прекрасны и так благородны, и Вы все поймете… Пусть господь бог сохранит Вас, отведет от Вас все беды! Прощайте! Вспомните ли Вы когда-нибудь Вашего Людвига Бетховена?» (Подходит к шкатулке.) Оставить здесь? Нет, никто, кроме нее, не должен знать.
Ш у п а н ц и г (входит, ставит бутылки на стол). Твой любимый рейнвейн, божественный нектар… какой букет!.. (Разливает вино в бокалы.) «Чистого выпьем вина, чтоб сладко уснуть, опьянившись». (Чокается с бокалом Бетховена.)
Б е т х о в е н. Пить? За что?
Ш у п а н ц и г. За верных служителей искусства, ради которого ты жертвуешь всем… За жизнь — она так прекрасна! (Пьет.) А ты что же?
Б е т х о в е н. Жизнь… Но для меня она навеки отравлена. От-ра-вле-на…
Ш у п а н ц и г. Опять на тебя напала дурь? Хандришь без всякой на то причины. Самый знаменитый музыкант в Вене! Концерты… ежегодная Академия… Знатные красотки проходу не дают. Да, знаешь, кто был на вечере у князя Карла? Тереза.