Тайна Пушкина - [58]
С а н о в н и к. Разве вас можно забыть, если бы даже хотелось?! Между прочим, вы сами не ответили на два моих последних письма. Не знал, что и подумать… А вы, право, изменились… Я понимаю, такие потрясения не красят. Что же вы теперь намерены делать?
К о м и с с а р ж е в с к а я. Буду играть на сцене Александринского театра.
С а н о в н и к. Неужели вы и теперь не понимаете, что вы для них чужая? Я вас предупреждал… Надеюсь, вы не забыли?
К о м и с с а р ж е в с к а я. Ничего я не забыла…
С а н о в н и к. Иногда старые истины полезно повторять…
К о м и с с а р ж е в с к а я. Вы же знаете, я никогда не оставлю театр.
С а н о в н и к. Эта жизнь в запахе пудры и грима… Ложный блеск и красивость… Или вы не можете без острых ощущений… обожания ваших юных коллег?! Вам не нужны постоянные привязанности.
К о м и с с а р ж е в с к а я. Может, вы и правы… Зачем этот разговор?..
С а н о в н и к. Понять вас невозможно… Наверно, мне не стоило сюда приходить…
К о м и с с а р ж е в с к а я. Мне не хотелось бы огорчать вас… У меня своя жизнь, у вас своя…
С а н о в н и к. Вижу… все я вижу… Вы будете сожалеть…
К о м и с с а р ж е в с к а я. Нет… Никогда… И вам не понять меня.
С а н о в н и к. Я чего-то ждал, надеялся… Напрасно… Прощайте!.. Прощайте навсегда.
К о м и с с а р ж е в с к а я. Помолитесь за меня.
С а н о в н и к. Честь имею. (Уходит.)
Н и к. Вы не огорчайтесь… Я всегда буду возле вас. (Целует ее глаза, плечи, руки.) Моя радость.. Вы вся дрожите. (Нежно привлекает ее.)
К о м и с с а р ж е в с к а я (смотрит на него внимательно). И правда, для меня только временное вечно… У меня предчувствие… чего-то радостного… огромного… светлого…
Н и к. Вы — мой свет!..
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Обстановка та же, что и в первой сцене. На помосте — уголок сада с легкой решетчатой оградой. На скамье — К о м и с с а р ж е в с к а я и Н и к с гитарой, под ее аккомпанемент они поют старинный романс «Как хорошо…». Белая ночь, причудливая игра света и теней создают особую поэтическую атмосферу.
К о м и с с а р ж е в с к а я. Дивная ночь… до изнеможения сил хороша!.. И это бесконечное небо… взять бы и улететь.
Н и к. Вам хорошо?.. Вы счастливы, хоть в эти мгновенья?..
К о м и с с а р ж е в с к а я. Сердце разрывается от счастья… и муки.
Н и к. Что вас тревожит?.. С вами я забываю обо всем на свете.
К о м и с с а р ж е в с к а я. Другая женщина на моем месте была бы счастлива… А я… Во мне, правда, есть что-то проклятое… Эта неуемная жажда любить… отдать всю себя и какая-то постоянная тревога… все так шатко, зыбко… Я плохо сплю в последнее время. И мне снится один и тот же сон… Огромный чертог… блестящие своды… Везде мелькают бабочки, голубые и бледно-розовые… громадные и такие легкие-легкие… Чуть слышны звуки серебряных колокольчиков… Бабочки все мелькают, мелькают… И я знаю волшебное слово, чтобы их остановить… И тогда, мне кажется, я все пойму… Только я никак не могу сказать это слово. Какой-то бред, да?
Н и к. Это ваше воображение. Сыграли в театре Рози, вот и кажется.
К о м и с с а р ж е в с к а я. Может, и так… Любовники, артисты и поэты из одного воображения слиты… Воображение нам необходимо, чтобы войти в роль… Да, кстати, как ваш Треплев?
Н и к. Учу роль. Многое теперь мне открывается… Это благодаря вам.
К о м и с с а р ж е в с к а я. Постарайтесь его полюбить… слиться с ним в одно лицо, без этого никогда не получается.
Н и к. Я когда учу роль, все время вижу вас перед глазами и будто с вами говорю… «Я зову вас, целую землю, по которой вы ходили; куда бы я ни смотрел, всюду мне представляется ваше лицо, эта ласковая улыбка, которая светила мне в лучшие годы моей жизни…»
К о м и с с а р ж е в с к а я. У вас должно получиться. Вы будете хорошо играть Треплева и любить эту роль…
Н и к. Костюм я уже придумал. Треплев будет в сюртуке и высоких болотных сапогах.
К о м и с с а р ж е в с к а я. Сапоги не нужно. Он ведь не какой-нибудь барин на охоте. Он молодой писатель. Мучился, чего-то искал… И это его погубило, талант его погубил… Вы приходите после репетиции ко мне домой, и мы вместе пройдем сцены с Ниной.
Н и к. А вы точно — Чайка… И вы — моя!.. (Страстно обнимает ее, целует край одежды.)
К о м и с с а р ж е в с к а я. Постойте!.. Нас могут увидеть… Как это ужасно вздрагивать при малейшем шорохе…
Н и к. Мы одни, совсем одни…
К о м и с с а р ж е в с к а я. Это должно быть тайной. Никто не должен знать…
Н и к. Зачем скрывать?.. Любовь наша святая… Вы — святая!..
К о м и с с а р ж е в с к а я. К чему все эти сплетни, толки, разговоры!.. Это ужасно, всего бояться, но иначе нам нельзя… И вы рвите мои письма… Нет, лучше их сожгите… Я не хочу обнаженности…
Н и к. Вы стыдитесь нашей любви?
К о м и с с а р ж е в с к а я. Это не стыд, совсем другое… То… сокровенное, что принадлежит только нам… нам одним. Со мной вам будет нелегко… Вы скоро устанете…
Н и к. Нет, никогда!.. Вы — моя… на всю жизнь!
Долгий поцелуй.
К о м и с с а р ж е в с к а я. Как все странно!.. Мне казалось, что я никого не смогу полюбить… душа моя покрылась льдом… Теперь она оттаяла…