Тайна птичьего рынка - [22]
От волнения или от пыли у него защекотало в носу. Он попытался сдержаться, сдавленно пискнул, как мышь, и оглушительно чихнул.
— Тихо, балда! — простонал Лешка.
В это время официант составил тарелки перед Китайцем и, оглянувшись, положил на стол пакет. Тот незаметно заглянул в него, передал Компоту солидную пачку купюр, большую, чем полагалось за обед, наверное, даже в парижском ресторане «Максим».
Впрочем, это были отечественные денежные знаки. Компот остался явно недоволен. Он попытался было что-то сказать, но Китаец так взглянул на него, что официант тут же поспешно ретировался, смахнув салфеткой невидимые крошки.
— Ага! — проговорил Тема. — Кажется, я знаю…
Вдруг на плечо ему легла тяжелая рука.
— Вы тут чего?
Сзади стоял один из слонообразных типов. Тот самый, с разбитыми костяшками пальцев, напоминающих связку сосисок.
— Мы… мы заблудились!
И тут краем глаза Тема с ужасом увидел, что Китаец медленно встает из-за стола и направляется в их сторону!
— Ну, мы пошли? — вопросительно пробормотал Лешка. — Провожать нас не надо, спасибо, счастливо оставаться, привет всем!..
Он рванул Тему за руку и побежал вместе с ним к лестнице.
Стеклянная дверь тонко задребезжала, в коридор вышел Китаец.
— А ты тут чего? — тупо спросил охранник, не отличавшийся, видимо, большим словарным запасом. Он глядел сверху вниз на неожиданно возникшего перед ним клиента.
Вместо ответа узкоглазый стукнул его носком ботинка по коленной чашечке, а когда тот наклонился, с непостижимой быстротой замахал руками перед носом собеседника, нанося ему точные резкие удары.
Со стороны казалось, будто Китаец разгоняет перед охранником мух, но в результате этой заботы тот грузно осел на пол и уже не вставал.
Вежливо обойдя умолкшего собеседника, Китаец быстро пошел вслед за беглецами.
БЕРЕГИТЕ ЛЕС! СОБИРАЙТЕ МАКУЛАТУРУ!
Ребята уже добрались до конца коридора.
— Сюда! — крикнул Лешка.
Он рванул на себя белую дверь и… оказался в туалете.
— Да, это кстати! Я бы тут задержался, но времени нет! — заметил Тема, сам удивляясь своему хладнокровию.
За следующей дверью была лестница. Друзья с грохотом сбежали по ней и влепились в живот второго слонообразного, преградившего им выход. Тот даже не пошевелился.
— Куда? — прогудел он. — Почему бежим?
— Там… За нами бандит гонится! — крикнул Лешка.
В тусклых глазах охранника зажегся профессиональный интерес.
— Бандит? Стойте здесь! Сейчас разберемся…
Он отодвинул ребят в сторону, и шагнул навстречу стремительно спускающемуся по лестнице Китайцу. Воспользовавшись относительной свободой, друзья попытались выскочить на улицу, но дверь была заперта, а сложный замок никак не хотел поддаваться.
— Ну, давай!.. — бормотал Лешка, дергая за позолоченные рычажки.
Охранник растопырил руки, словно вставший на дыбы медведь. Своей громадой он заслонил низкорослого Китайца, и беглецы не видели, что происходит, но вдруг охранник почему-то обмяк и начал заваливаться.
— Есть! — воскликнул Лешка, щелкая замком.
Дверь распахнулась. Убегая, Тема заметил, как показался из-за туши согнувшегося охранника Китаец. Сраженный здоровяк не желал сдаваться — всем своим весом навалился на противника. Тот лягнул его не глядя. Охранник громко икнул, но добычу не выпустил.
— Чего ты застрял, бежим! — крикнул Лешка.
Однако Тема нашел в себе смелость вернуться и захлопнуть дверь — пускай теперь Китаец с замком повозится!
Его надежды не оправдались: бандит легко справился и с охранником, и с замком. Мальчики едва успели перебежать на другую сторону улицы, как дверь распахнулась, и неумолимый Китаец бросился в погоню.
Друзья инстинктивно выбрали тот самый путь к отступлению, который проложил автомобильный вор. Они влетели в пролом в стене и понеслись по заброшенному дому.
Здесь было темно. Свет еле проникал сквозь мутные окна. Тема чуть не провалился в дыру между трухлявыми досками. Лешка рванул на себя массивную дверь, она заскрипела петлями и рухнула со страшным грохотом. Если бы не хорошая реакция, он попался бы, как мышь в мышеловку.
Пробежав здание насквозь, ребята оказались в большой комнате. Посередине горел костерчик из щепок, булькало какое-то варево в консервной банке. А вокруг очага устроилась компания странного вида людей.
— Здрасьте! — машинально сказал Тема.
— До свидания! — мрачно просипел кто-то.
Друзья поспешили откланяться. Они рысцой пересекли комнату и выпрыгнули в окно. Никто из сидящих даже не обернулся.
Приземлившись на тротуаре, беглецы оказались словно по другую сторону Луны. Там стоял оснащенный многочисленными фарами и никелированными деталями джип, похожий на луноход. Звенели колокольчиками пляшущие кришнаиты, одетые в оранжевые балахоны. Из будки у посольства с заковыристым африканским гербом на них глядел скучающий милиционер. Фуражка его была лихо заломлена, как у диктатора какой-нибудь банановой республики, только что добившейся независимости.
Страшного Китайца нигде не было видно.
— Как это я забыл! — воскликнул Лешка и, пританцовывая, как кришнаиты, завязал на голове банданно. — На всякий случай!
С тихим шелестом подъехал троллейбус. Друзья вскочили в салон, не интересуясь, куда они приедут, — лишь бы оказаться подальше от опасного места. Троллейбус медленно тронулся и покатил в сторону Курского вокзала.
Романами «Бродяга», «Зита и Гита» открывается серия «Индийская коллекция», в которую войдут ряд интереснейших драматичных и остросюжетных произведений из жизни самой экзотической и чудесной страны в мире – Индии. Этим кинороманам присуща искренность и доброта, чего так не хватает в нашей сегодняшней жизни. В них женщины верны и преданы в любви, мужчины помнят, что такое честь.
Захватывающие сюжеты романов, вошедших в книгу, высвечивают грани характеров разных героев во всем их жизненном многообразии от жестокости и предательства до любви и самопожертвования. «Цветок в пыли» — это роман о страдании юной девушки, в отчаянии оставившей в лесу свое дитя, когда узнала об измене и предательстве любимого ею человека. За трагически-приключенческим сюжетом романа «Месть и закон» ясно читается важная нравственная идея: имеет ли право человек в ответ на страшное преступление лично осуществлять месть, переступив закон.
Романами «Бродяга», «Зита и Гита» открывается серия «Индийская коллекция», в которую войдут ряд интереснейших драматичных и остросюжетных произведений из жизни самой экзотической и чудесной страны в мире — Индии. Этим кинороманам присуща искренность и доброта, чего так не хватает в нашей сегодняшней жизни. В них женщины верны и преданы в любви, мужчины помнят, что такое честь.
В очередной том серии «Индийская коллекция» вошли два романа. Первый из них — «Родной ребенок» — о жизни и трагической судьбе двух молодых семей. Неожиданная катастрофа и драматические обстоятельства обнажают внутреннюю духовную сущность героев, их страдания, веру и стоицизм в жестокой стихии житейского моря. Счастливой супружеской паре, ожидающей ребенка, посвящен роман «Такие разные братья». Зло разрушило семейный очаг, неся смерть и горе. Долгожданные близнецы родились на свет, так и не увидев отца.
Романы «Жажда мести» и «Храм любви» продолжают серию «Индийская коллекция». Первый из них — это история обманутой ничтожным красавцем чистой и прекрасной женщины, в день свадьбы брошенной на съедение крокодилу. Чудом оставшись в живых, она мстит негодяю, а месть женщины «прыжка пантер ужасней»… Основной проблемой романа «Храм любви» являются разные отношения членов одной семьи к человеческим ценностям в жестком мире купли-продажи, когда один из них берет на себя чужое убийство, жертвуя своей честью и свободой ради блага семьи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На этот раз четыре подружки проводят ночь в палатке на берегу канала. Чарли рассказывает историю старой мельницы, стоящей неподалеку у небольшого тихого пруда. Историю о несчастной любви, коварном предательстве и о призраках, охраняющих сокровища…
Герои повести расследуют убийство, происшедшее во время раскопок древней Шахрухии.
Юмористический детектив о расследовании совой Шерлой и кошкой Мурлой происшествий в озёрном лесу. Шерла выяснит, кто похитил лисёнка, украл орехи у белки и ценности из музея древней старины. Ей даже не помешает «помощь» инспектора полиции Лист Роя – филина, прибывшего из туманных лесов.
«Скелет за шкафом»В МГУ похищена важная рукопись – результат многолетних научных изысканий. Абитуриентке Гаянэ, по прозвищу Гайка, ничего не остается, как согласиться расследовать это странное происшествие. Подозреваемых трое. Все три девушки – пятикурсницы, у каждой из которых есть очень веская причина пойти на такой рискованный шаг. Но кто же все-таки совершил кражу? Умная и решительная Анжела? Нуждающаяся в деньгах Варя? Или увлекающаяся культурой эмо Рита? Гайка идет по следу, но сможет ли она разобраться в хитросплетениях университетской жизни и найти украденное?«Парижский паркур»Каникулы! За границей! Без родителей! О чем еще можно мечтать? Но не все так гладко в жизни Гаянэ.
С тех пор как на одной вечеринке Росс встретил мальчишку, как две капли воды похожего на него самого, его жизнь превратилась в сплошной кошмар… `Двойник` преследует его повсюду, с маниакальной настойчивостью выдвигая единственное и совершенно абсурдноетребование — чтобы Росс `убрался из его жизни` и уступил свое место. В противном случае он грозит наслать на Росса какой-то смертельно опасный вирус. Росс не верит в серьезность угроз чокнутого незнакомца, пока, к собственному ужасу, не замечает у себя признаки странной болезни…
Уважаемый читатель!Перед тем как отдать на твой суд две повести, объединенные названием «Обыкновенное мужество», я хочу сказать, что события, положенные в основу этих повестей, не выдуманы, а лишь перемещены мной, если можно так сказать, во времени и пространстве. Изменил я и имена героев — участников описываемых событий.Почему?Потому, что правда факта, пройдя сквозь призму сознания человека, взявшегося рассказать об этом факте, приобретает свою неповторимую окраску. Тогда повествование уже становится частицей мироощущения и мировоззрения автора-повествователя; оценка факта — субъективной оценкой.