Тайна пропавшего ученика - [29]

Уши Касима под синими волосами покраснели.

– Я всего лишь выполнил просьбу, – стал защищаться он.

Рейтфи опять то ли икнул, то ли хохотнул и стал напевать себе под нос мелодию из «Призрака оперы».

– Вообще-то он нормальный мужик, – пояснил Касим, когда повар вышел из вагона. – Только иногда слишком прямой.

Улыбнувшись в ответ, Флинн занялась поиском грушевого суфле, которое не выглядело бы слишком кашеобразным.

– А кем работают другие взрослые в поезде? – спросила она, указав подбородком на два столика для персонала.

– Погоди. – Касим усадил Брута на длинную стойку между супницей и ванильным мороженым. – Это чтобы Гарабина сюда не сунулась, – пояснил он. Поезд мчал вдоль бесконечных виноградников, в синих сумерках простиравшихся по холмам до самого горизонта, а Касим перечислял: – Во-первых, есть два машиниста, Генри и Дарсоу. Но Дарсоу сейчас, конечно, сидит в паровозе. Потом, здесь мадам Флорет, Даниэль, Ракотобе Лаламби и Кёрли. Кёрли занимается стиркой и мелким ремонтом. Высокий, тощий, в джемпере с кошками – это Берт Вильмау. Он преподаёт поведение, но при первом же удобном случае ссорится со всеми. Маленький итальянец рядом с ним – это синьор Гарда-Фиоре, наш преподаватель боевых искусств.

Флинн задохнулась:

– Боевых искусств?!

– Ой, только не надо представлять себе ничего фантастического, – сказал Касим, наливая себе в тарелку суп и одновременно пытаясь не дать Бруту засунуть голову в большое ведро буйабеса. – Чаще всего он просто заставляет нас, первоклассников, бегать трусцой до тех пор, пока кто-нибудь не свалится без сил.

Флинн рассмеялась, но по лицу Касима нельзя было сказать, что он пошутил. Снова зажав слюнявого Брута под мышкой, он взял свою до краёв наполненную тарелку.

В залитой светом столовой Флинн вдыхала насыщенный аромат рыбного супа, впитывала тепло, смех и уверенность павлинов. Она уже начинала представлять, как жила бы в этом поезде ученицей. Интересно, какое пожелание она налепила бы на двери кухни Рейтфи? Может, печенье с корицей?

Может, она была бы на уроках внимательней, чем в своей прежней школе? Может, однажды она стала бы кем-нибудь выдающимся?

Но очень скоро Флинн вспомнила, что во Всемирном экспрессе она не учится и никогда учиться не будет. Тёплое чувство в душе превратилось в плотный ком где-то в области желудка. Так бы и разрыдалась.

Вслед за Касимом она прошла мимо учительских столиков, где тот передал Брута Ракотобе. Они уже собирались отправиться дальше, когда Кёрли поднял голову и впился орлиным взглядом в глаза Флинн, словно что-то просчитывал. У Флинн пробежал мороз по коже. Поспешно отвернувшись, она пошла дальше по вагону. Со своего места напротив Пегс она ещё раз оглянулась на Кёрли. Теперь он так бурно обсуждал что-то с Даниэлем и мадам Флорет, что Флинн невольно подумала, не о ней ли они спорят. Она быстро повернулась к своему столику. Нельзя позволить смутить себя. У неё есть важное дело: найти Йонте.

Этой ночью Всемирный экспресс пересёк границу между Францией и Испанией. За окнами поезда тянулись Пиренеи, тёмные и дикие, похожие на каких-то живых существ. В горных озёрах, раскинувшихся вблизи железнодорожного полотна, мерцая, отражалась луна.

К удивлению Флинн, мадам Флорет не показывалась в купе и в этот вечер. Флинн задавалась вопросом, чем же кондукторша занимается всю ночь. Но вообще-то ей было всё равно. По крайней мере, так мадам Флорет не могла заметить, что в десять минут одиннадцатого Флинн, надев халат, прошла по соединительному мостику в сторону спальных вагонов учеников.

В тихих тёплых коридорах лампы ночного освещения отбрасывали колдовские оранжевые призмы на блестящие двери купе. За окнами же с воем нёсся ветер, холодный и колкий. Флинн радовалась, что дошла до купе Пегс, так и не встретившись с кондукторшей.

Касим уже ждал её в коридоре. Она не успела поздороваться, как он отбуксировал её в купе Пегс.

– Эта Флорет по ночам часами патрулирует по составу. Давай лучше не рисковать, – прошептал он. – Хотя для списка это было бы неплохо.

– Для какого списка? – спросила Флинн, но Касим уже закрыл за ними дверь.

Переступив порог купе Пегс, Флинн попала в мир, словно созданный воображением самого Всемирного экспресса. Там было темно, но посередине стоял проектор звёздного света, который разбрызгивал по стенам, лицам и постерам мириады световых точек. Как и во всех купе учеников, вместо двух обычных кроватей по обеим сторонам от окна стояли кровати-чердаки, а под каждой из них помещались шкаф и ряд крючков для одежды, которые Пегс завесила бесчисленными боа из перьев, ожерельями и ворохами тюля.

Кровать справа выглядела незанятой, и Флинн тут же страстно захотелось жить здесь, а не у мадам Флорет. Но кондукторша наверняка ни за что не разрешит ей переселиться.

– Надо было встретиться в другом месте, – пробормотал голос за спиной у Флинн. – Склад куда неприметнее любого купе в спальных вагонах.

Сердце Флинн скакнуло, и она резко обернулась. Прямо у двери стоял Фёдор, оглядываясь с таким видом, словно этот мир пёстрых набросков, боа из перьев и пушинок света казался ему кошмарным сном.