Тайна, покрытая глазурью - [37]

Я так и осталась лежать на нём. Обнимала руками и ногами, голову на плечо положила и ждала, когда дыхание выровняется. Было жарко, душно и безумно хотелось пить. И я снова была счастлива. Понимание этого не оставляло меня уже больше двух часов. Даже если жизнь закончится через пятнадцать минут, я буду знать, что у меня ЭТО было. Я чувствовала, я знаю, мне повезло.

Андрей голову повернул, в глаза мне посмотрел, при этом хитро щурясь, потом поцеловал в губы, прикосновение было приятным и неторопливым. Я улыбнулась ему и вздохнула, ощущая себя если не в раю, то где-то уже рядом.

— Скажи ещё раз, как называется твоя профессия, — попросила я шёпотом.

— Девелопер, — проговорил он негромко, но с выражением.

— Боже мой. — Я смахнула чёлку с его лба. — Это странно, что меня возбуждает это слово?

Данилов рассмеялся. Потом подтянул меня поближе к себе, прижался лбом к моему лбу.

— У тебя всё хорошо?

— В каком смысле? — не поняла я и оттого насторожилась.

— Пока меня не было, ничего не случилось?

— Нет.

— Или ты просто не хочешь меня тревожить?

Я на локте приподнялась, смотрела с лёгким недоумением, но в душе всё же чувствовала теплоту от его такого видимого беспокойства.

— Ничего не случилось, Андрюш.

— И господин мэр не появлялся?

— Ах вот ты о чём!

Я села, а Андрей удивлённо проговорил мне в спину:

— Странно, что меня это беспокоит?

— Нет. То есть — да, но беспокоиться тут не о чем.

— Ага. — Он тоже сел и потянулся, даже зевнул. А я на него обернулась, не совсем понимая, что он имел в виду этим «ага». Даже спросила:

— Что значит «ага»?

Данилов глянул на меня с лёгким сарказмом.

— Лиля, ты сама понимаешь.

— Нет.

Он молчал, встал с кровати и в джинсы влез, а когда обернулся на меня, я сообразила рукой прикрыться. Андрей же отмахнулся.

— Давай не будем начинать этот разговор сейчас, я в душ хочу. — Наклонился ко мне и поцеловал, а я растрёпанные волосы пригладила. Не совсем понимала, чего Данилов ожидает от меня. Он из спальни вышел, в ванную направился, а я так и сидела на постели, раздумывая. Недосказанность, но при этом явный намёк на что-то, что его беспокоит, оставили в моей душе неприятный осадок. Настолько неприятный, что я, накинув на голое тело халат, отправилась за Андреем в ванную. В дверях остановилась, разглядывая его через стекло душевой кабины.

— Андрюш, я не могу с ним не встречаться, — сказала я, понимая, что, в принципе, оправдываться и объясняться не должна, но так и тянет это сделать. — В конце концов, у меня много заказов именно из Администрации.

— Я не это имел в виду.

— А что тогда?

Он помолчал, стоял под душем, подняв лицо навстречу струям воды, потом головой помотал и сказал:

— Твою сестру.

— Лизу? А что с ней?

Данилов повернулся и через стекло на меня посмотрел.

— Лиля, тебе не кажется, что она не в восторге от наших отношений?

Что ж, шило в мешке не утаишь, это точно.

— Она просто беспокоится, — ответила я, теперь уже прекрасно понимая, что Андрей подразумевает. И это моё «беспокоится», было больше похоже на отмазку.

Данилов всё понял, кивнул и выразительно хмыкнул. Отвернулся от меня, но я всё равно услышала его следующие слова:

— Конечно, беспокоится, — было произнесено, не скрывая иронии. — Беспокоится, что ты теперь не будешь спать с мэром. То есть, нечем будет его привязать к семейному бизнесу.

Я даже зажмурилась от его тона.

— Андрюш, всё совсем не так… было.

— А как?

— У нас с Лёшкой были отношения, серьёзные, и…

— И это не повод спать с ним семь лет. Разве не так?

Я помолчала, обдумывая его тон.

— Тебя это злит?

— Не он меня злит, Лиля. А она.

На это мне сказать было нечего, и я только руками развела.

— Лиза — она такая. Её не изменишь.

— Скажи это.

Я в первый момент удивилась.

— Что?

— Скажи, какая она. Вслух.

Несколько секунд я собиралась с мыслями и с духом, потом призналась:

— Да, она расчётливая. Но это не значит, что она никого не любит. Она хочет, как лучше.

Данилов воду выключил, дверь открыл и потянулся за полотенцем. А как только лицо вытер, устремил взгляд на меня.

— Она расчётливая, — повторил он за мной. — Помни, что ты сказала, и никогда об этом не забывай.

— Ты преувеличиваешь, — пожаловалась я. Взяла другое полотенце и промокнула ему спину, когда он от меня отвернулся, потом поцеловала в плечо. А когда мы взглядами в зеркале встретились, примирительно улыбнулась. — Сейчас я тебя покормлю. Котлет нажарю.

— Котлеты — это хорошо, — согласился он. Вздохнул, полотенце вокруг бёдер повязал, а когда ко мне повернулся, быстро в лоб поцеловал. И вдруг опомнился и спросил: — Ты меня любишь?

— Конечно, люблю. — Обняла его, на шее его повисла, пытаясь успокоить. — Тебя, и больше никого.

Если честно, этот разговор и претензии Андрея к моей сестре, меня не слишком обеспокоили. Скорее уж я приняла их, как благо, потому что обычно, все знакомые мне мужчины, с первой встречи попадали под влияние Лизы, она сбивала их с толка своей яркостью и энергией, а вот Андрей не поддался. Разве это нельзя расценивать, как знак? Такой огромный, важный для меня знак? И даже то, что Лиза тоже в восторг от новости, что Данилов приехал, не пришла, я близко к сердцу не приняла. Посоветовала сестре заняться своими делами и своим мужчиной, и если повезёт, то они с Андреем даже не встретятся. Я не знала, сколько он пробудет в городе, и сердце сжималось лишь от одной мысли, что он вновь меня оставит и вернётся в столицу, чтобы заниматься этим своим непонятным девелопментом. Ещё совсем недавно я, как коренной житель нашего древнего красивого городка, была категорически против массовой застройки и засилья москвичей в округе, а сейчас… внутренне готова жить в мегаполисе. Пусть строят, пусть скупают, лишь бы у Андрея здесь побольше работы было. Эгоизм, да?