Тайна пиратских сокровищ - [37]

— И которые тебя сейчас ищут? — добавил Миша.

Голяк глухо простонал.

— Ну вот, и они меня ищут! Спрашивали у вас, где я?

— Да, — ответил Миша. — И еще просили передать, если мы тебя увидим, что с ними шутки плохи!

— Теперь еще и от них отмазываться! — с отчаянием в голосе проговорил Голяк. — И зачем я только ввязался во всю эту историю?

— Ну так ты с ними познакомился, — напомнил Сережа.

— Да, да… — Голяк попытался пошевелиться. — Эти желтые связали меня так крепко, что веревки в тело впиваются… Так вот, познакомился я с этими парнями… Крутые парни, оба успели побывать на зоне… И спросили они у меня, не клал ли я глаз на одного старика в нашем квартале, в такой-то квартире живет, Митрофанов фамилия… Они его давно заприметили и стали пасти. Понимаете, они отслеживают посетителей ломбарда, кто что закладывает, с какой частотой появляется…

— И потом грабят их? — спросил Миша.

— Разумеется! — ответил Голяк, явно удивленный тем, что его собеседник не понимает таких простых вещей. — Но делают это очень аккуратно: второй срок получать им не в дугу! Выясняют привычки намеченных клиентов, их распорядок дня… Словом, стараются сделать все без шума и пыли. Так вот, они засекли старика, потому что он несколько раз сдавал в ломбард золотые монеты… Приблизительно одну монету в две-три недели. И они поняли, что Митрофанов на эти монеты живет и что их у него завались! А может, и еще что-нибудь имеется!

— Странно, что Митрофанов так засветился, — заметил Сережа. — Он был очень осторожный старик.

— Он и оставался осторожным! — сообщил Голяк. — Ходил не в один ломбард, а в разные. Иногда шел не в ломбард, а в скупку драгметаллов или к этим, которые сидят в машинах возле вокзалов с плакатиком «куплю золото». И всегда держал себя так, будто он бедный пенсионер, и эта золотая монета у него — последняя, прибереженная на черный день! Отлично роль играл! Если бы мои дружки не объезжали разные ломбарды и не засекли дедулю раза три, они бы даже не заподозрили, что это за птица! В общем, им нужен был человек из квартала, которому они могли бы доверять — чтобы собрать сведения о старике, порасспрашивать соседей, дать все наводки… Этот человек должен был получить свою долю…

— И ты согласился стать таким человеком? — с презрением бросил Миша.

— Ну да! И начал потихоньку разнюхивать. Мы уже более-менее знали распорядок дня старика. Осторожненько так его пасли. Он иногда делал странные вещи. Сходил разок в Библиотеку иностранной литературы…

— Что? — вырвалось одновременно у Миши и Сережи.

— Ну да! Вышел оттуда злой как черт! Видно, чем-то там ему не угодили… В общем, короче, мы видели, как вы его подобрали на улице, доставили домой, и как за ним приехала «Скорая»… Потом мы видим, как вы заказываете дубликат ключей. Мои дружки сразу догадались, что вам нужны вторые ключи от квартиры старика, чтобы шуровать там тайком… Ну, я и наехал на вашу Аньку, отобрал у нее дубликат и вас всех припугнул… Назначил вам встречу… Мои дружки сразу стали закидывать, что, мол, давай сегодня же ночью залезем в квартиру. А я им говорю, что подождите чуток, я утром потолкую с малолетками и узнаю, что они видели у деда, стоит ли овчинка выделки. Сказал, что к вам подход нужен, потому что вы ребята с норовом… И потом, говорю, если я завтра перед встречей сделаю еще одни ключи, а ихний дубликат им верну, то потом ограбление можно будет на них — на вас, то есть — свалить. Убедил их, они согласились. А у меня у самого такая мыслишка: зачем мне чего-то ждать и с кем-то делиться? Залезу ночью в квартиру — и дело с концом! Вот я и полез, когда было уже три часа ночи… Спокойненько отпер дверь, нашел шкатулку с золотыми монетами и только начал эти монеты себе в карманы выгребать — бац, фонарик зажгли и вроде как взрыв какой! Это, как я потом понял, меня те китаезы шандарахнули, они там в засаде сидели. Очнулся я уже здесь, весь связанный. И эти косые меня допрашивают. Так и так, говорят, мы знаем, что ты уже не первый раз в квартире, куда часы девал? Очень их какие-то часы интересовали. Я им стал объяснять, что никаких часов в жизни не видел, а они вот… — Голяк повернул к ребятам избитое лицо. — По-моему, — жалобно добавил он, — у меня еще и ребро сломано… В общем, я сообразил, что эти часы, наверно, вы взяли, и говорю, что я, мол, часов не брал, но знаю ребят, которые их взяли, и у меня с этими ребятами назначена встреча там-то и там-то, в десять утра… Ну, иначе бы они меня ва-аще убили… Ну а тут, ну… — Голяк непрестанно «нукал», собираясь с мыслями. — Они меня оставили в покое и отправились на место моей встречи с вами. Сказали, что будет очень плохо, если я им соврал. Все ушли, заперли меня в темноте, а я лежу и прямо молюсь, чтобы вы, ребята, оказались такими же хитрыми, как всегда, раскусили подвох, разобрались с этими китайцами и пришли мне на выручку… Я так обрадовался, когда услышал ваши голоса! Значит, вы выпутались?

— Не совсем, — ответил Сережа. Голяк вызывал у него самые смешанные чувства: и противен он был, и жалость вызывал, и смешно делалось при мысли о том, как крепко король шпаны попал в собственные сети. — И я вот думаю…