Тайна песчинки - [8]

Так было до появления цемента, — продолжал Хинт. — Да, цемент совершил подлинный переворот в строительной технике. С его помощью люди начали делать прочные камни. Сперва кустарным способом, а потом — на механизированных заводах. Сперва в виде монолитных конструкций, требовавших трехнедельного твердения, а потом — на промышленных конвейерах, где процесс твердения железобетона был доведен до одного дня или одной ночи. Все как будто хорошо. Наступил золотой век строительной техники. Слава богам железобетона, поклонимся апостолам цемента! Они действительно преобразили привычный строительный мир. Но вот беда! Цемент — слишком дорогая штука. Для его изготовления нужно создавать большие и сложные заводы. Да и далеко не всюду их можно строить, эти цементные заводы.

И как это ни странно, научная и инженерная мысль начала искать пути ниспровержения того самого бога, которому она только вчера поклонялась. В конце концов, что такое цемент? Строительный клей. Только и всего. Но разве нельзя найти более удобный и дешевый клей или вообще обойтись без него?

Так вот, силикальцит, — тихо сказал Хинт после минутной паузы, — и есть тот камень, который создается без цемента. Только из песка и извести. Правда, для этого нам пришлось (в слове «пришлось» опять прозвучала ирония) открыть в песке кое-какие тайны.

— Из песка и извести? — переспросил я. — Иначе говоря — цемент вы заменяете известью, один «клей» другим. Выгодно ли это?

— Конечно, — ответил Хинт, — известно, что известь дешевле цемента. Даже можно сказать — намного дешевле. Но дело не только в этом. Впрочем, не будем забегать вперед. Вы убедитесь в этом, когда побываете на силикальцитном заводе. Итак, мы используем известь, как в старое доброе время.

— Стало быть, вы отбрасываете строительную науку на сто лет назад?

— Кто знает, — с усмешкой ответил Хинт, — может быть, на сто лет вперед. Вспомните — в двадцатых годах нашего века мы пользовались в радиоприемниках маленькими кристалликами-детекторами. Потом радиотехника совершенствовалась, и появились лампы, которые заменили эти кристаллики. Люди считали, что они открыли новые чудеса. Увеличивались лампы и по размерам и по количеству. Увеличивались и радиоприемники. Последние модели напоминали уже платяные шкафы. И вот теперь вернулись к тому же самому кристаллику, — правда, ученые открыли в нем тайны. Эти кристаллики называются, как вы догадываетесь, полупроводниками. И приемники стали превращаться из платяных шкафов в спичечные коробки. Маленькие кристаллики заменили лампы. А все мы восторгаемся не гигантскими, а крохотными радиоприемниками. Что же случилось, как это назвать? Мне кажется, что это процесс естественный. В том-то и сила науки, что она открывает в известных ей материалах новые и новые тайны.

Мне кажется, что и в строительном деле происходит тот же неожиданный поворот. Не так ли?

Конечно, так. Я не мог не согласиться с Хинтом. Но сидел и молчал. Я смотрел на этого почерневшего от копоти и дыма человека, на его натруженные руки, на его нахохлившуюся, задумчивую фигуру и радовался своей удаче. Не так уж часто можно встретить человека, который видит дорогу, начинающуюся далеко за горизонтом. Хоть сидит он рядом со мной и мой глаз тупо упирается в ту точку, которую Хинт уже давно миновал.

Хинт уже побывал на той далекой и невидимой для меня дороге, и, может быть, поэтому будущее представляется ему настоящим. Он уже замахнулся на того «бога», перед которым все мы с благоговением стоим на коленях или, во всяком случае, почтительно преклоняемся. Нелегкую ношу он взвалил на свои плечи, и нелегкую жизнь избрал он для себя. Впрочем, разве можно такую жизнь избрать или не избрать? Она захватывает тебя, становится властителем твоего сердца и всех твоих помыслов. Она ведет тебя по лунной дороге, соединяющей море и небо, ведет в далекие и сладостные миры будущего. И счастлив тот, кто, побывав на этой дороге, весело, по-мальчишески помешивает прутиком догорающий костер и с упоением толкует о том, что он мог бы сделать для других людей. Через двадцать лет на земле будет жить столько-то миллиардов человек. Хинт точно знает — так должно быть. Им понадобится столько-то миллионов новых домов. Хороших, красивых, удобных, дешевых, благоустроенных. Вот тогда-то силикальцит станет «волшебным камнем» века.

Он любит, этот человек, считать на миллионы и миллиарды. Как будто на его ладони лежит земной шар с его заботами и устремленными в будущее мечтами.

— Удивительно, — произношу я наконец банальную фразу.

— Вот именно — удивительно, — подхватывает Хинт. — Я все еще не могу понять, как нам тогда удалось уйти от преследования, — эсэсовцы умели охотиться на людей.

И Хинт вернулся к истории своего побега из фашистского лагеря.

Глава шестая

Еще готовясь к побегу, Хинт продумал, как он выразился, «математическую карту» всей операции. Он лежал на нарах после тяжкого, изнурительного дня и решал самые замысловатые математические задачи на тему: два человека бегут, а десять человек их догоняют. Он убедил себя, что имеет дело со сложным инженерным расчетом, при котором надо учесть все мельчайшие детали — препятствия, неожиданности, лесные завалы, густые заросли, усталость и истощение одних, свежие силы и тренировку других — словом, теоретически представить себе всю картину побега.