Тайна озера Золотого. Книга 2 - [24]

— Эй, давайте быстрее, солнце встает! — прокричал кто-то, и ребята припустили пуще.

Часовенку с могилками обходили слева. Не бежали, а обходили осторожно и молча. У скального выступа, что сломанным зубом торчал по другую сторону взгорка, остановились, часто дыша и не сводя глаз с разгорающегося нежным светом горизонта. Вытянув шеи, все уставились на далекий, колючий от острых елей горизонт, за которым с каждым детским вздохом, каждым ударом сердца становилось все светлее, все ярче.

Яша, пока ничего необычного на небе не происходило, стал осторожно оглядываться по сторонам. Лежащая внизу долина с речками и покосами была затянута туманом. Слегка туманилась и улица. Туман был лиловым, живым, холодным и жутковатым. Он медленно и таинственно вздыхал, перетекал из одного места в другое, меняя густоту и форму. Именно отсюда было хорошо видно, что туман подмял под себя все, кроме храма. Он медленно наползал на церковную скалу, лизал ее, гладил своим полупрозрачным телом, тянулся к подножию храма, но у него ничего не получалось. Храм, как и часовня, был для него недоступен.

Яша смотрел на церковь и не узнавал ее. Она была строга и торжественна в своем лиловом свечении. Напряжение ее стен, маковок, острого шпиля, воткнутого в небо, было настолько велико, что, казалось, звенело тонкой и тревожной струной. Яша вдруг почувствовал, что сейчас, именно сейчас должно наступить что-то очень важное, необычное, даже волшебное. Кроме неслышимого звона, идущего от церковных стен, больше никаких звуков не доносилось. Все затихло. Не пели птицы, не было слышно речных перекатов, петухов, обычно орущих в такие часы, — молчало все.

Мальчик вздрогнул всем телом, когда кончик креста, который венчал длинный граненый конус — шпиль колокольни, вспыхнул ярким золотом. Яша не успел перевести дух, как уже весь крест засиял небывалым огнем. Тотчас все вокруг стало мрачным, серым, черным. Все, что еще недавно хорошо просматривалось и узнавалось, куда-то делось.

Дружное «а-ах!», вырвавшееся у Яши за спиной, усилило впечатление чуда.

Отсюда, издали, крест на фоне мрачной синевы неба походил на человека с распростертыми руками-крыльями. Человек-крест летел! Он летел над этой мрачной сонной землей, над далекими черными горами, над селом с мутными избами, над туманом, над застывшими в невероятном удивлении ребятами.

— Смотрите, смотрите, это же ангел!!! — прошептали чьи-то губы.

— Господи Иисусе Христе, Сыне Божий… — тоненько запричитала Федора.

— Отче наш, иже еси на небесех!.. — дрожащим от испуга голоском подхватил кто-то из мальчишек.

Ребята как по команде бухнулись на колени и размашисто закрестились.

Засветился шпиль. Одна из его граней, полыхнув золотой молнией, зажгла все вокруг. Туман замер, присел и стал бледнеть.

В следующее мгновение сверкнул белизной верхний этаж колокольни, и стало еще светлее. Туман просел ниже. Проявились крыши домов.

Храм будто рос, он поднимался все выше и выше, медленно уходя в небо. Еще один этаж забелел, и еще. Брызнули золотом купола с крестами. И вот уже вся церковь вспыхнула и засветилась такой яростной белизной, что на глазах ребят выступили слезы. Теперь она стояла во весь рост — стройная и торжественная, величественная и… женственная. Она словно шла навстречу ребятам, неся им и всему живому на земле доброе и светлое.

Яшу снова прошиб легкий озноб оттого, что он вдруг сравнил церковь с самой… Богородицей.

— Пресвятая Владычице моя Богородице, святыми Твоими и всесильными… — опять тонко запела молитву Федора, будто подслушав мысли Яши.

Растирая по лицу слезы, ребята вдруг почувствовали, как кто-то очень нежно и мягко взял их под мышки и приподнял над землей.

Яша оглянулся. От увиденного у него, как и у остальных ребят, вновь вырвалось восторженное «а-ах!». Огромный желтый круг, прыгая и крутясь вокруг собственной оси, медленно поднимался из-за леса. Невероятно — солнце играло как живое! И веером щедро разбрызгивало, разбрасывало свое золото на все вокруг: крыши домов, деревья, скалы, далекие горы. Оно радовалось, зажигало этой радостью и живое, и неживое в честь светлого праздника Пасхи. Веселилось само и веселило все вокруг.

Теплые, нежные лучи коснулись и Яши. Они с забытой нежностью мамы гладили его по голове, лицу, рукам, проникали внутрь и дотягивались до колотившегося вовсю сердечка. На душе становилось тепло, спокойно, празднично.

И в этот миг ударил большой колокол. Будто треснуло небо! Дрожь пошла по земле. Всколыхнулся воздух! Качнулся горизонт! Даже игривое солнце прекратило свою пляску и тоже замерло, прислушиваясь к Божьему гласу. Басовый колокол бил ровно, могуче, солидно, будто билось само сердце Земли. Он будил все вокруг, будил живых и мертвых. Неожиданно торжественное и важное гудение большого колокола взорвалось разноцветным звоном малых колоколов, запевших, заплясавших, затренькавших с таким жаром, страстью и ликованием, что у ребят рты расплылись в счастливых улыбках. Они вскочили с колен и, окрыленные увиденным и пережитым, стаей воробьев полетели делиться своей радостью с родными и близкими. Они летели сквозь серебряный звон, не слыша лая собак, петушиных криков, окликов соседей.